Unknown

Из-за его плеча я видела соседку, которая вышла в халате забрать газету, и была вовлечена в разговор с Соланой. По жестам Соланы было видно, что она возбуждена.

- Возможно, это меня она видела утром, - сказала я. По рабочим дням я бегаю, выхожу около шести десяти и возвращаюсь через полчаса.

- Кто-нибудь еще здесь ходит?

- Я никого не видела, но я слышала скейтбордиста посреди ночи, что было странным. Это было в два пятнадцать, потому что я посмотрела на часы. Звучало, как будто он катался туда-сюда, то по тротуару, то по улице. Это продолжалось так долго, что я встала и посмотрела, но никого не увидела. Может быть, соседи тоже его слышали.

- Один человек, или больше?

- Я бы сказала, один.

- Вы здесь живете?

- Да, в студии. Я снимаю ее у джентльмена по имени Генри Питтс, который занимает главный дом. Вы можете у него спросить, но я не думаю, что он что-то слышал. Окна его спальни выходят на другую сторону.

Я болтала, давая Пирсу больше информации, чем ему было нужно, но не могла удержаться.

- Когда вы услышали скейтбордиста, вы вышли на улицу?

- Нет. Там было холодно и темно, так что я зашла в свою ванную внизу и выглянула в окошко. Его уже не было, так что я вернулась в постель. Это не то, что я слышала, как он царапает машину, а потом удирает.

Я хотела немного разрядить обстановку, но он посмотрел на меня без всякого выражения.

- У вас хорошие отношения с соседкой?

- У нас с Соланой? Э, не очень.

- Вы в ссоре?

- Наверное, можно и так сказать.

- И из-за чего?

Я отмахнулась от вопроса, мне уже не хватало слов. Как я могу описать игру в кошки-мышки, которая длилась неделями?

- Длинная история. Была бы рада объяснить, но это займет много времени и не относится к делу.

- Вендетта между вами не относится к чему?

- Я бы не назвала это вендеттой. У нас есть свои разногласия.

Я осеклась и повернулась к нему.

- Она не намекает, что я могу иметь к этому отношение?

- Разногласия между соседями — это серьезное дело. Вы не можете уйти от конфликта, если живете в соседнем доме.

- Погодите минутку. Я — лицензированный следователь. Зачем мне рисковать штрафом и отсидкой в тюрьме, чтобы решить персональный конфликт?

- Не знаете, кто может?

- Нет, но это точно не я.

Что еще я могла сказать, чтобы это не звучало, будто я оправдываюсь? Малейшего намека на правонарушение достаточно, чтобы вызвать скептицизм в глазах остальных. Хотя мы заявляем о презумпции невиновности, большинство из нас быстро делает прямо противоположное заключение. Особенно офицер полиции, который слышал все возможные вариации на тему.

- Я должна ехать на работу, - заявила я. - Вам еще что-нибудь от меня нужно?

- У вас есть номер телефона, по которому вас можно застать?

- Конечно.

Я достала из кошелька свою визитку и отдала ему. Мне хотелось ткнуть пальцем и сказать:

Смотрите, я настоящий частный детектив и законопослушная гражданка, но тут мне вспомнилось, сколько раз я пересекала линию законопослушания только на прошлой неделе. Я поправила сумку на плече и перешла через дорогу к своей машине, чувствуя взгляд полицейского на своей спине.

Когда я решилась оглянуться, Солана тоже смотрела на меня с ядовитым выражением лица.

Соседка стояла рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу. Она улыбнулась и помахала мне, наверное, беспокоясь, что иначе я могу поцарапать и ее машину.

Я завела «мустанг», и конечно, когда выезжала, задела бампер машины, стоявшей сзади.

Недостаточная причина, чтобы выйти и посмотреть, но, разумеется, если я этого не сделаю, мне придется платить тысячи за ремонт, плюс дополнительное наказание за покидание места, где произошел несчастный случай.

Я вышла из машины, оставив дверцу открытой и обошла вокруг. Не было никаких следов повреждения, и подошедший полицейский , кажется, согласился с этим.

- Вы могли быть поосторожнее.

- Я буду. Я осторожна. Я могу оставить расписку, если это необходимо.

Видели? Боязнь полиции может заставить взрослую женщину пресмыкаться до такой степени, как будто я готова вылизать до блеска его пряжку на ремне, если он одарит меня улыбкой. Чего он не сделал.

Я смогла благополучно уехать, но меня трясло.

Я вошла в офис и поставила кофейник. Мне не нужен был кофеин, я и так была на взводе.

Что мне нужно было, это план игры. Когда кофе был готов, я налила себе кружку и отнесла на стол.

Солана меня подставила. Не сомневаюсь, что она поцарапала машину сама и позвонила в полицию. Это было очередным коварным ходом в ее кампании по общественному признанию моей враждебности. Чем более мстительной выглядела я, тем более невинной выглядела она. Солана уже заявила, что я позвонила по горячей линии плохого обращения со стариками из мести. Теперь я была кандидатом на обвинение в вандализме. Ей будет трудно доказать мою вину, но главная цель — подорвать доверие ко мне.

Мне нужно найти возможность противостоять ее стратегии. Если мне удастся опережать ее на один ход, возможно, я смогу победить ее в ее собственной игре.

Я открыла сумку, нашла клочок бумаги, который мне дала Шарлотта, и позвонила в банк.