Unknown

В куче ключей я умудрилась выбрать правильный и сунуть в зажигание. Повернула, и мотор зарычал. Повернула руль влево и отвернула от тротуара. Я знала, что мне нужны две попытки, чтобы не врезаться в бампер стоящей впереди машины. Подала назад и снова повернула руль. Оглянулась и увидела, как Крошка несется к машине, с гораздо большей скоростью, чем по моим рассчетам, способен парень его размеров. Он отвел назад правый кулак и достигнув машины, врезал прямо в окно, разбив его. Я вскрикнула и пригнулась, когда зазубренные осколки полетели во все стороны, некоторые приземлились мне на колени.

Осколки стекла, оставшиеся в окне, впились в его тело. Его рука вытянулась до самой ключицы, но когда он попытался ее вытащить, стекло впилось в ткань его блузки, как зубы акулы. Он вслепую схватил меня, и я почувствовала, как его пальцы смыкаются у меня на горле. Простой факт физического контакта встряхнул меня и заставил действовать.

Я включила первую передачу, выжала сцепление и ударила по газам. «Мустанг» рванул вперед, взвизгнув шинами. Краем глаза я все еще видела руку Крошки, как ветку дерева, занесенную через стену штормовым ветром. Я нажала на тормоз, думая, что могу стряхнуть его. И только тогда поняла, что ошиблась. Учитывая его вес и мою скорость, я оставила его в квартале позади. Это только его рука осталась, лежавшая на моем плече, как рука старого друга.

35

Я не буду подробно описывать, что произошло сразу после этого ужасного инцидента.

В любом случае, я многое забыла. Помню, как приехал офицер Андерсон на патрульной машине. А позже — Чини, на своем маленьком красном «мерседесе»-кабриолете. Моя машина стояла там, где я ее оставила, а я, к тому времени, сидела на поребрике перед домом Генри, трясясь, как будто страдала неврологическим заболеванием.

После схватки с Крошкой я щеголяла достаточным количеством ушибов и ссадин, чтобы подтвердить правдоподобность моего описания его нападения. В голове у меня до сих пор звенело от удара. Поскольку уже существовали ордера на его арест за подобные вещи, никто не стал бы утверждать, что я виновата.

Вот факты, которые работали в мою пользу:

Когда произошел инцидент, я остановилась и подошла к пострадавшему с намерением помочь в случае необходимости, какового не представилось, потому что он был мертв.

Согласно анализам, я не находилась под влиянием алкоголя или наркотиков.

Когда прибыл офицер из транспортного отдела, я дала ему свою фамилию и имя, адрес, регистрацию и доказательство страховки. У меня были с собой действующие водительские права. Он проверил мое имя, номер регистрации и номера машины, но ничего криминального не нашел. Я боялась, что он прицепится к такой ерунде, как запретительное постановление, но, поскольку суда еще не было, его, наверное, еще не было в системе.

Кроме того, ей я ничего не сделала.

Был намек, что я могла превысить предел необходимой обороны, но это мнение было немедленно аннулировано.

«Мустанг» был поставлен на неделю в мастерскую для ремонта. «Дворники» и окно с водительской стороны нуждались в замене. Водительская дверца была помята и водительское сиденье сдвинуто. Неважно, как хорошо будет вычищена обивка сиденья, все равно останутся следы красного на швах.

Я не знала, оставить ли мне машину. Владеть ею было, как владеть породистой беговой лошадью — красиво и приятно, но дорого содержать. Несомненно, машина спасла мне жизнь, но я боялась, что каждый раз, садясь за руль, я буду видеть Крошку, начинающего свой фатальный забег, с отведенным назад кулаком.

Гаса выписали из больницы через два дня. Мелани поискала в местных агенствах и нашла для него новую компаньонку.Женщина помогала по хозяйству, готовила еду, делала покупки и покидала дом вечером, отправляясь к собственной семье. Гас выгнал ее через две недели.

Следующая компаньонка удержалась до сих пор, хотя Генри не раз слышал перебранку из-за изгороди.

Через неделю после гибели Крошки машина Генри была найдена в шести кварталах от мексиканской границы. Все отпечатки были стерты, но в багажнике были заперты картины общей стоимостью почти на миллион долларов. Солане, очевидно, не хотелось оставлять такие ценности, но она не могла бы исчезнуть, имея полный багажник украденных произведений искусства.

Одним счастливым последствием ее исчезновения было то, что она не явилась в суд в день слушания по запретительному постановлению. Дело было закрыто, но мне до сих пор нужно было постановление судьи, чтобы получить назад свои пистолеты.

В глубине души я знала, что не кончила с ней, также, как и она со мной. Я была виновата в смерти ее единственного ребенка, и я должна была заплатить за это.