Unknown

Он снова заморгал, на этот раз, пытаясь сдержать слезы. Солана погладила его по руке и пробормотала несколько ласковых слов. По ее опыту, именно доброта причиняла стариками наибольшую боль. Противоположность они могли вынести. Они, наверное, приветствовали ее. Но сочувствие ( или видимость любви в этом случае) резало душу пополам.

Гас начал всхлипывать, мягкий, безнадежный звук кого-то, тонущего под гнетом отчаяния.

- Хотите немножко чего-нибудь, чтобы успокоить нервы?

Он прикрыл глаза дрожащей рукой и кивнул.

- Хорошо. Вам станет лучше. Доктор не хочет, чтобы вы огорчались. Я принесу вам имбирного эля тоже.

После приема лекарства Гас заснул так глубоко, что Солана сильно ущипнула его за ногу и не увидела никакой реакции.

Она приняла решение уволиться при первой же проблеме. Ей надоело с ним возиться.

В семь часов вечера Гас дотащился из спальни до кухни, где сидела Солана. Он пользовался своим ходунком, который издавал отвратительный стук, действовавший ей на нервы.

- Я не ужинал.

- Это потому, что уже утро.

Гас поколебался, вдруг потеряв уверенность в себе. Он бросил взгляд в окно.

- Там темно.

- Сейчас четыре утра, и естественно, солнце еще не взошло. Если хотите, я приготовлю завтрак. Хотите яичницу?

- Часы показывают семь.

- Они сломались. Я отдам их в ремонт.

- Если это утро, вас здесь не должно быть. Когда я сказал, что видел вас прошлой ночью, вы сказали, что я это придумал. Вы не приходите на работу раньше середины дня.

- Обычно, да, но я осталась на ночь, потому что вы расстроены и растеряны, и я волновалась. Садитесь за стол, и я приготовлю вам что-нибудь вкусное на завтрак.

Солана помогла ему сесть за стол. Она чувствовала, как он мучительно пытается понять, что правда, а что — нет. Пока она жарила яичницу, Гас сидел молчаливый и печальный.

Она поставила яичницу перед ним.

Он уставился на тарелку, но не пошевелился, чтобы начать есть.

- Что теперь не так?

- Я не люблю жесткую яичницу. Я вам говорил. Я люблю мягкую.

- Извините. Ошиблась.

Солана взяла тарелку и выкинула яичницу в помойное ведро, потом приготовила другую, которая была лишь чуть гуще, чем лужа слизи.

- Теперь ешьте.

На этот раз он послушался.

Солана устала от этих игр. Если она ничего не получает, то пора двигаться дальше. Ей нравилось, когда в ее пациентах еще оставалось немного сил для борьбы. Иначе, чего бы стоили ее победы? В любом случае, он был отвратительный, вонючий старикашка. Прямо там и сейчас она решила все бросить. Если он такой умный, пусть обходится сам. Она не собирается извещать его племянницу, что уходит. Зачем тратить время и энергию на междугородный звонок? Она сказала Гасу, что пора принимать его обезболивающее.

- Я уже принял.

- Нет, не приняли. Я все записываю для доктора. Можете сами посмотреть, здесь ничего не написано.

Он принял лекарства и через несколько минут начал клевать носом, и Солана помогла ему снова добраться до постели. Наконец-то тишина и покой.

Она пошла в свою комнату и собрала вещи, засунув в сумку украшения жены Гаса.

Накануне она получила по почте деньги за переработку, скупой чек от его племянницы, которая даже не вложила записку с благодарностью. Солана раздумывала, не прихватить ли машину, которую она видела в гараже. Гас, наверное, не заметит, что ее нет, он так редко выходит из дома. В конце концов, ей никто не пользовался, а подержанный кабриолет Соланы был развалиной.

Она как раз кончила застегивать свои сумки, когда в дверь постучали. Зачем кому-то приходить в такой час? Она надеялась, что это не мистер Питтс с вопросами о состоянии старика. Солана посмотрелась в зеракло, пригладила волосы и поправила заколку. Прошла в гостиную, включила свет на крыльце и выглянула наружу. На крыльце стояла женщина, которую она не могла узнать, хотя та казалась знакомой. Ей было за семьдесят, и выглядела она хорошо: низкие каблуки и темный костюм, с кружевными оборками на шее. Она напоминала социального работника. Ее улыбка была приятной, и она заглядывала в бумагу, которую держала, освежая свою память. Солана приоткрыла дверь.

- Вы — миссис Рохас?

Солана поколебалась. - Да.

- Я правильно произношу?

- Да.

- Можно мне войти?

- Вы продаете что-нибудь?

- Вовсе нет. Меня зовут Шарлотта Снайдер. Я — агент по продаже недвижимости, и хотела узнать, могу ли я поговорить с мистером Вронским о его доме. Я знаю, что он упал, и если он неважно себя чувствует, я могу прийти в другой раз.

Солана демонстративно посмотрела на часы, надеясь, что женщина поймет намек.

- Извините, я знаю, что уже поздно, но я весь день провела с клиентом, и только сейчас смогла зайти.

- Что именно, насчет дома?

Шарлотта заглянула ей через плечо, в гостиную.

- Я предпочла бы объяснить это ему.

Солана улыбнулась.

- Почему бы вам не зайти, и я посмотрю, не спит ли он. Доктор велел ему отдыхать побольше.

- Я бы не хотела его беспокоить.

- Не волнуйтесь.

Солана впустила женщину и оставила на диване в гостиной, пока сама совершила путешествие в спальню. Она включила свет и посмотрела на Гаса. Он спал глубоким сном.

Она выждала немного, потом выключила свет и вернулась в гостиную.