Unknown

Обострившиеся инстинкты кричали об опасности. Бежать! Немедленно! В монастыре учили не только глазки кавалерам строить, но и за себя постоять. Марика ударила князя в пах. Когда дело касается мужчин, вернее места нет.

Князь вскрикнул и выпустил ее. Не теряя времени, она устремилась вглубь сада. В зал смысла возвращаться не было. Князь знал ее в лицо. Зато в темноте да среди деревьев с кустами есть шанс затеряться. Еще бы не эта пышная юбка, сковывающая движения. В ней Марика чувствовала себя медведем на самокате.

Сзади донесся топот ног вперемешку с тяжелым дыханием. Она оглянулась на бегу. Ее преследовали трое. Среди них точно не было князя. Кто же они? Его телохранители? О них не предупреждали, а ведь дело выглядело элементарным.

Что-то чиркнуло Марику по плечу. Настал ее черед вскрикнуть от боли и неожиданности. Впереди в дерево вонзился дротик, оцарапавший ей кожу. Она машинально вырвала его из ствола и побежала дальше.

— Я ее задел! — прозвучал властный мужской голос. — Вопрос времени, когда она потеряет сознание. Не дайте ей уйти с территории.

Да что ж это за дрянь такая? Скорее спрятаться, пока не поздно. Марика нырнула под мост над аллеей, привалилась к каменной стене. Плечи свело от холода и страха. Впервые не она охотилась, а охотились на нее.

Мужчины остановились в паре шагов от укрытия. Марика отлично их видела: два человека в форме городского надзора и командир – солнечный. Теперь холод был не только снаружи, но и внутри нее. Она легко сложила два и два – перед ней следователь, о котором предупреждала мать-настоятельница.

У него были светлые прямые волосы до плеч, тонкие губы и орлиный нос. Желтые, как у всех гелиосов, глаза пронзали темноту в поисках Марики. Повезло, что он солнечный. Они слепы в ночное время суток подобно кротам.

Следователь наклонил голову, прислушиваясь, и Марике почудилось, он слышит ее дыхание. Она зажала рот и нос рукой. Уж лучше задохнуться, чем быть схваченной городским надзором.

Она внимательно изучила следователя. Полезно запомнить его на будущее, чтобы бежать без оглядки, если вдруг встретит. Он был высок, широк в плечах и узок в бедрах. Классическая мужская фигура, что так притягивает женщин. На вид чуть старше тридцати. Не поджимай он губы и не хмурься постоянно, Марика сочла бы его красивым. Но жесткое, даже жестокое выражение лица портило впечатление.

Как мать-настоятельница говорила его зовут? Дарквинн, Дарк. В переводе с древнего на всеобщий – темный. Только какой же он темный? С его-то золотыми волосами и кожей. Или его тьму не разглядеть глазами? Она из тех, что прячется внутри. В это легко поверить. Марика ощущала волны ненависти, идущие от мужчины. Найди он ее, придушит голыми руками.

Взгляд следователя остановился на ней. Неужели увидел? Ей казалось, она слилась с ночью. Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Марика смотрела на следователя, он – на нее. Затем он развернулся и зашагал прочь, крикнув своим людям искать тщательнее.

— Гадина не могла далеко уйти, — проворчал он себе под нос.

Все-таки не заметил, просто совпало. Обидно, что он так ее назвал. Она ему ничего плохого не сделала, а если и сделала, это все равно не повод оскорблять.

Но хоть следователь и ушел, расслабляться было рано. Проклятый дротик работал – у Марики кружилась голова. Яд в крови защищал от постороннего воздействия, но ненадолго. Скоро она потеряет сознание. Если это случится в саду, она обречена.

Едва шаги отдалились, Марика выбралась из-под моста. В другой ситуации она бы предпочла отсидеться, но время поджимало. Ее уже пошатывало, и она плохо понимала, куда идет. Возможно, прямо в руки следователю с мрачным именем и усыпляющими дротиками.

Чьи-то руки подхватили ее. Соскальзывающее в воронку сознание едва воспринимало реальность. Последнее, что Марика увидела – продолговатое мужское лицо в обрамлении темных волос. Не следователь и то хорошо.

Она очнулась в чужой постели. На ней было все то же платье с бала. Голова гудела, мысли разбегались, а еще она что-то держала в кулаке, да так сильно, что рука ныла. Это оказался дротик с оранжевым оперением, размером с указательный палец. Едва она увидела его, нахлынули воспоминания о прошлой ночи.

Дверь в комнату открылась, и Марика сжалась, борясь с искушением зажмуриться. Неужели следователь ее поймал? Но вошел мужчина, в котором Марика с облегчением признала связного. Он был поблизости и вытащил ее из сада. Она рассыпалась в благодарностях. Без него сидела бы сейчас в камере.

— Что с князем? Он мертв? — спросила она, переодеваясь за ширмой.

— Жив и отлично себя чувствует.

Пуговица не попала в петлю, так у нее затряслись руки. События последних суток походили на дурной сон. Забыв о приличиях, она вышла полуодетой из-за ширмы.

— Это невозможно. Я его отравила. Сейчас его труп должна оплакивать родня.

— А он вместо этого попивает травяной настой в трактире. Я видел его час назад, когда проверял, как все прошло.

— Бред какой-то, — Марика потрясла головой. — Князь мог выжить только в одном случае…