Unknown

-Ты хто? – Выдал он, видимо так и не сумев, трудный для него вопрос, решить самостоятельно.

-Бродяга, Тихий все зовут. – Бесцветным голосом ответил Тихий. Его мечты развеялись, в своей преждевременной кончине не оставив даже намёка, на то что вообще были. Он начинал понимать, почему и Вадим и Анна и Васёк особо всех предупреждают – «к поселенцам не соваться!».

Так обидно было – он ведь уже и загорелся, выжившие местные, а оно вон как…

-Уф! – И всё. Оружие тут же побросали наземь, у костра расселись, только…, Тихий удивлённо хмыкнул. При той скорости, что они показали только что, даже с этого положения, ветка хрустнет, они опять за деревьями будут и с оружием в руках. Вот так поселенцы-колонисты…, неожиданно.

-Кушати буишь Тихай?

-Спасибо, я сыт. – Есть тогда он, вообще-то, хотел, просто есть еду выращенную здесь, не рекомендовали и не просто так. Причина была, но толи засекречена, толи просто неизвестна, а узнавать на собственной шкуре такую истину, как-то не очень хотелось.

-А мы тута вот картошков пожарити сбиралиси. Скусные они в золе-то, да с луком диким…

-Виталь, - Петька толкнул его локтем в бок и тихонько проговорил, - а набольший нас розгами того, не оприходыват, когда собразит, шо мы ни чаго не косили, а всё до лесу ходили?

-Не, орати буит. – Задумчиво пошевелил костёр палочкой и добавил. – Громко. Смешно буит.

-Угу, а розгами то оно не смешно…

-Ребята, вы откуда, с Украины? – Тихий подошёл ближе, но не слишком. Что-то волчье было в этих детках, и оказаться к ним слишком близко ему не улыбалось.

-Сам ты с ухраины. – Буркнул Сёмка, а Виталька гордо заявил.

-Русскаи мы все! – С сомнением нахмурился, покосился на Петьку. – Токо вот Петька, из татаринов он. Настоящих, но он друг наш и потому хороший он, а ты чаго спр…

-Шо? Кто из татаринов? Я? Сосок ты свинячай!

Виталька покраснел, рот открыл и с громким щелчком его захлопнул. Сказал «Тсссс», прислушался к чему-то и резко выкрикнул:

-Собаки, тикаем ребяты!

И прихватив ружья, рванули к берёзкам. Наверх взобрались с такой скоростью, что казалось, будто реально взлетели.

-Тихай до дереву живчее тикай! – Крикнул сверху кто-то из троих.

Тихий только презрительно хмыкнул. Провёл пальцами по воротнику и поднял автомат. Долго ждать не пришлось. Вскоре густой подлесок зашевелился и спустя пару секунд, перед ним возникла первая собака. Здоровенная. Густая зеленоватая шерсть встала дыбом, зверь оскалил кривые клыки с алым отсветом и выпустил мощные кривые когти. Немедля ни секунды, Тихий выстрелил, метя в голову. Здоровенный череп разворотило с первого выстрела. Пёс упал, суча лапами, а вслед за ним из подлеска вынырнуло ещё три зверя, уже поменьше. Он положил двоих практически сразу, благо стрелять и сам умел отлично и системы пехотки помогали так, что у цели не было ни единого шанса уйти от пули. С последним возникла проблема. Проклятый зверь рванул в сторону, потом в другую, да с такой скоростью, что системы интерфейса за ним не успевали. Тихий выпустил длинную очередь наугад, как следовало ожидать не попал. Да и не особо надеялся. Просто провёл стволом по примерному курсу и сорвал нож с магнитных пластин на ноге. Собака сама напоролась на лезвие, неудачно прыгнув. Пехотка вновь перехватила управление приводами экзо скелета и не позволила ему упасть наземь от толчка. Затем резкий рывок рукой, усилители экзо придали рывку десятикратное усиление, и собака упала наземь разрубленная практически надвое. Нож вернулся на место, Тихий просканировал местность и свернул шлем. Суровое лицо бродяги, обратилось к юнцам, слезавшим с берёзок…, очень мрачным юнцам. Все трое бросали на него хмурые, даже злые взгляды.

Лицо Тихого довольно быстро вышло из режима «приём благодарно-восхищённых воплей» в режим «я опять нифига ни понял».

-Всё в порядке. Я покончил с ними. – Проговорил Тихий ошарашенный поведением детей.

-Не прав ты дядя. Ох, не прав. – Качая головой, ответил ему Виталька. Причём в каждом звуке его речи сквозило осуждение. – Не хорошо делати так, не добрый то поступок, иродскай

-Не понял. Вы что несёте ребята?

-Шо шо…, - Петька на секунду замер возле мёртвой собаки, посмотрел на Тихого и буркнул, - дурак ты дядя, они ж не охотились. Слыхал же – не тихарилися они, громко шли.

-И что?

-Ни шо дядя. Они б мимо прошли, не кинулись бы. Зачем убивать-то еслив не защищалси ты, да есть охоты с тебя не было вовсе?

-А може он это, до нас стеснялси, а на деле голоднай шибко был? – Попытался реабилитировать Тихого Сёмка. Впрочем, говорил он с явным сомнением и на лице и в голосе.

-Их нельзя есть. – Буркнул Тихий поселенцам.

-Ха! Набольшему то скажи. Собак просто праильно готовить надобно. Набольший ток и знает как. У него скусно получаетси… – Виталька присел у костра, тяжко вздохнул и, плюнув в огонь, поднялся на ноги. – Не прав ты дядя. Нельзя просто так животину убивати. Пущай злобая она, да страшная, а просто так убивати нельзя. Заповедно слово не ведомо тебе, что ль нехристь ты окаянный? Не добре жизней лишати, ежели к тому до тебя причинов веских, да важных нету.