Unknown

-Ты всё время говорил, что ты особенный, бессмертный. Мимо ушей, конечно, пропускали, мало ли психов приходит в наше гнёздышко. – Она слегка помрачнела, а потом хихикнула. – Пока ты этим уродам носы не поломал, мы все думали, что ты просто безобидный дурачок. А потом они в тебя нож воткнули. – Она показала пальчиком на его шею. – Вот сюда. Я так напугалась! Думала всё, теперь и нас как свидетелей… - Она снова поцеловала его. – А ты полежал полминуты и…

Штык ухмыльнулся, девушка замолчала – кажется, вспомнил. Словно из тумана, выплыла картинка. Стоят над ним мужики все в крови, в углу стайка девиц дрожит от ужаса. Он садится, нож выдёргивает из глотки и крутит пальцем у виска, да хрипло говорит:

-Ебанутые? А если б насмерть?

Лица у тех ребят побелели как полотно. А что было дальше? Вот тут всё сложнее, вспомнить не получается…, да и нафига?

-Я вампир. – Гордо поведал Штык.

-Ч-что? – Вдруг отстранившись от него, выдохнула девушка. Глаза большие, взгляд прикован к его зрачкам и иногда прыгает в сторону шеи и обратно.

-Кхм. – Штык действительно удивился. – А я не говорил? – Девушка отрицательно помотала головой. – А как я это всё объяснил, кисонька?

Назвав его «котик» ещё раз, девушка рассказала – глотая буквы и предлоги, едва живая от страха. Штык представился бессмертным. Сказал, что лично знал Дункана Маклаута, пока тому бензопилой, на стройке в Аргентине, не отрезало голову. Сериал мол, сняли по рассказам самого Дункана – весь первый и второй сезоны, а дальше Дункан уехал по делам и они стали отсебятину толкать. И вот, приехал он сюда к другу, а его меч, коим он владеет уже триста лет, сейчас отдан на заточку местному умельцу и…

Девушка замолчала, всхлипнула зачем-то. А Штык катался по кровати, давясь смехом.

Зазвонил будильник и он замолчал. Сел на кровати.

-Киса, у папы дела, позже пообщаемся.

Она кивнула, отходя подальше к стене. Штык не удержался и выпустил клыки.

Тонко пискнув, девушка стекла на пол. Носферус пожал плечами и вышел из своей квартиры прочь – у него было важное дело, которое он должен был сделать сам. Хотя конечно, не должен – просто Соня уехала в Японию искать нового вампира. Арчи с ней, остальные либо тоже заняты, либо Лена просто не всё ему сказала, а то и просто соврала. Не оставляет она надежд, на то, что Носферус таки проявит положенные ему качества лидера вампирского клана. В другое время, Штык плюнул бы на все эти заморочки и продолжил бы отмечать свою абсолютную победу над бессмысленным пьянством, в ближайшем баре или притоне, а то и просто дома. Хотя, притоны были как-то ближе по духу - даже сейчас. Денег море, времени вагон, в виду чего он уже успел побывать везде, где раньше побывать не мог из-за своего социального и финансового положения. Но, почему-то, грязные полы и ободранные стены притонов, да их разношёрстная публика, всё равно были ему ближе, чем самые дорогие рестораны. Почему, он и сам не очень понимал. Может потому что он так и остался, эээ, скажем так, рядовым гражданином? А может потому, что в притонах никто не носит масок? Вот знавал он одного парнишку – насиловал малолетних дурочек ищущих приключений на свои юные попки. Причём не традиционным способом. Он разве прикидывался кем-то другим? Нет, он не скрывал что он такое, хотя и оскорблялся, если его статус озвучивали вслух. Но никогда не корчил из себя нечто иное. Был мразью и вёл себя и ставил в обществе, как самая настоящая мразь.

А что в чистых уютных ресторанчиках? Вот увидел он там одного старого знакомого – пиджак, прилизанные волосы, серьёзное выражение лица и почти литературная речь. Этакий интеллигент в седьмом поколении. А ведь он промышлял тем, что продавал «моделей» в турецкие бордели. Как ни крути, а если вычистить в туалете пол, поставить дорогую сантехнику, почистить стены, по сути ничего ведь не изменится, туалет, так и останется туалетом.

В притонах Штык крайне редко видел подобных персонажей, но в дорогом ресторане, они встречались на каждом шагу. Дерьмо в стразах, дерьмом быть не перестаёт.

-А я сам? – Вдруг спросил он себя, посреди улицы ночной. Вздрогнул всем телом, тряхнул головой. – Ну нахер! Это все кругом пидорасы, а я реальный перец.

Решив, таким образом, наметившийся сложный философский спор с самим собой о бренности сущего и неоднозначности бытия, Штык отправился туда, где должен был быть сегодня ночью.