Unknown

Он угодил в лапы к жестокому насильнику! Может даже это маньяк и теперь…, а так всё хорошо начиналось и вот все его мечты, безжалостно разбиты, растоптано его доверие и в сердце поселилась боль. О! Этот мир! За что? Юра вытер слёзы, но они выступили вновь. А этот жестокий изувер, этот маньяк – теперь на его лице лишь отвращение и…, отвращение. Но почему? Ведь он открыл ему своё сердце, он влюбился с первого взгляда…, ах, наверное, уже и туш потекла…, господи, как это ужасно! Его изнасилует маньяк в этой жалкой подворотне, слёзы сотрут с лица макияж и он будет вынужден обратиться в милицию, похожий на пугало…

Из узкого прохода, через который они вошли сюда, показались ещё трое таких же высоких статных мужчин, на первый взгляд казавшиеся родными братьями маньяка.

Групповое изнасилование! Вот что его ждёт! И зачем он только покинул Москву? Ну, выбора как бы у него и не было, но ведь мог бы сбежать! И не случилось бы этого…

Один из них нёс с собой ворох предметов. Сейчас он наклонился к земле и с силой воткнул в неё один из этих предметов. Стал раскладывать остальные, вокруг…, это что? Кол что ли?

-Король велел просто истреблять вас. – Вдруг заговорил тот, кто так жестоко поступил с ним, плюнув в его сердце измученное тоской по чистой прекрасной любви. – Нас давно не интересует мирская суета, мы потеряны. Но тебя, тебя мы убьём с удовольствием, мерзкий грешник.

-Что вы такое говорите? – Пискнул Юра, снова ощущая, как по лицу текут слёзы. Почему они такие злые? Неужели, это те самые злобные люди, которые могут даже покалечить таких как он? Те самые, о которых иногда пишут в газетах. Гомофобы или как-то так…, а что ещё за король? Что-то вроде бы та безвкусная женщина говорила, Лена кажется, что-то про войну, хотя какая война тут, на окраинах России? Он-то было дело, подумал и, правда, на войну отправят, куда-нибудь к солдатам, на кухню, поваром например – ему всегда нравились мужчины в форме…

-Именем Святой Инквизиции! – Мужик вытащил из кармана плаща, свёрток. Развернул и с великолепным презрением зачитал. – За страшный грех мужеложства, ты, отродъе, будешь предано огню и отправишься в Ад, где тебе самое место. – Мужик убрал свёрток и добавил. – Мы не знаем твоего полного имени, и не хотим его знать. Ты, Юра, будешь умерщвлён, в очистительном огне. Да простит тебя Бог, и пусть он решит, что будет с твоей душой, но за грехопадение своё, кару ты получишь и здесь и в посмертии, что ждёт тебя в Аду.

-Какой Ад? Мальчики, что вы такое говорите?

А они схватили его и стали прикручивать тросом к столбу. Он не мог поверить, Юра плакал и стенал, но до самого конца не мог поверить, что с ним это происходит на самом деле.

-Смирись дитя. Твоей грешной душе предстоит встреча с судом Божием.

-Неееет!!! – Взвыл Юра, почуяв запах бензина – один из них, щедро поливал его и пучки дров, сложенные у его ног, прямо из канистры. – Вас посадят! Милиция вас найдёт! Не надо! Прошу!

А они встали в ряд, сложили руки на груди и он услышал бубнение молитвы – точно молитва, он в кино видел. И так же, вроде бы на латыни говорят…, четвёртый, не молившийся сейчас, чиркнул зажигалкой. Огонёк вспыхнул и словно в замедленном кино, Юра видел, как он приближается к пучкам хвороста у его ног…, огонь вспыхнул, боль лизнула его кожу, он услышал хруст горящих волос – его собственных волос!

И вдруг огонь пропал, ушла боль. А потом раз! И он снова в огне и кричит так, что самому страшно, но боли уже нет. Юра завертел головой – огонь вокруг, но он быстро опадает, у его ног догорают пучки хвороста. И эти четверо стоят, с отвалившимися челюстями и широко открытыми глазами. Что это случилось? Юра отступил от столба, глянул на свои руки и с визгом плюхнулся на задницу – его рука! Она стала прозрачной!

С ужасом он смотрел на свои прозрачные руки и затухающий огонь.

-Я…, я умер? – Пискнул он, а голос как будто через тонну ваты идёт.

Мужчины, пытавшиеся его сжечь на костре, посреди большого города, в двадцать-то почти первом веке – вот недаром он опасался сюда ехать, одни дикари кругом! Вот что значит провинция…, мужчины, смотрят на него и в глазах шок.

Юра поднялся. Страх постепенно угасал, он начал понимать – вот его способность. У всех в клане есть способности…, какой ужас. Он ещё не привык к мысли, что стал вампиром, а тут ещё и это…, а это навсегда? Юра сосредоточился, мир помер и возник снова. Он глянул на руку – такая же, обычная рука из мяса и костей. Она больше не прозрачная!

-Ох, и напугался же я мальчики. – Сказал он ошалело, а потом поспешно улыбнулся всем четверым. – Простите, я сам не знал…, почему вы такие злые? Вы такие красивые, такие…

Все четверо тут же зашевелились.

Один скинул плащ – в руках два длинных страшных ножа, второй выхватил дробовик, прятанный в том же плаще, двое других шагнули вперёд обнажив короткие мечи.

Юра истошно завизжал, а у этих красавчиков ощерились рты, и он увидел как из нижних челюстей, лезут по два тонких, слегка изогнутых, очень страшных клыка.

-Помогитеееее!!! – Взвыл Юра, затравленно озираясь.