Unknown

— Не понимаю, — выкрикнул я друзьям, — зачем мы вырядились для похода в бар? — они переглянулись, и меня охватило дурное предчувствие. — Что?

— На ночь у нас другие планы.

— Я так и понял. Не хочешь просветить меня?

— Мы пойдем на открытие благотворительного дома с привидениями.

Едва слова слетели с губ Стю, как меня захлестнула паника, и в голову ворвались мысли об одном человеке.

— Нет, нет, нет, я не могу туда пойти, вы же знаете.

— О, отрасти яйца, Хендерсон. Там будет полно студенток из сестринства. Не могу представить себе лучший способ провести вечер пятницы. К тому же ты знаешь правило дней рождений. Именинник не может сказать «нет»!

Я тут же вспомнил одну конкретную студентку. Как и всегда при мысли о ней, меня захлестнул стыд.

Я помнил, как в начале семестра она прошла между партами с сумкой на плече и учебниками в руках. Тогда я и понял, что основательно влип. У меня не было выбора, кроме как работать с ее классом. Мне приходилось видеть ее каждый проклятый день. Мы часто занимались факультативно, и одного взгляда на нее хватало, чтобы мое воображение начинало рисовать все то, что можно было сделать с ее маленьким соблазнительным телом.

Я до сих пор приходил в себя после того, как ранее днем она посмотрела на меня большими карими глазами. Мэдисон, чистая и невинная. У меня не было никакого права думать о чем-то, вовлекавшим ее. Как моя студентка, она стала еще недоступней, чем раньше. Не для того я упорно работал и шел к цели, чтобы рискнуть всем из-за увлечения ученицей.

Как я и ожидал, друзья не вняли моим доводам, особенно после двух лишних стопок. Меня в буквальном смысле подняли со стула и вытащили на улицу к великой радости женщин, даже не пытавшихся скрыть интерес ко мне.

Вскоре, терзаемый дурными предчувствиями, я стоял у заброшенного особняка и смотрел на него. В маске или нет, я не должен был туда ходить. Я должен был как можно скорее уйти.

Но что-то — вероятно, текила — вытеснило из моей головы все рациональные мысли, и когда парни направились к дому, я последовал за ними, ведомый образом Мэдисон.

Остен заплатил девушкам на входе, пока Уайетт и Стю мысленно раздевали их.

— Не уверен, что это хорошая идея, — пробормотал я.

— Не будь бабой. Никто тебя не узнает, просто наслаждайся.

Подняв глаза к паутинам на потолке, я глубоко вздохнул и попытался усмирить бешено колотившееся сердце.

«Она — студентка, она — студентка», — твердил я себе, проходя по коридору к первой комнате.

Глава 3

Мэдисон

Большинство посетителей были мужчинами, что неудивительно. Их интерес к мероприятию имел мало общего со сбором денег для детской больницы и был вызван желанием посмотреть на нас, полуголых девушек сестринства.

К моему огромному облегчению, ко мне пришли двое друзей — хоть и мужского пола — поэтому я вежливо отделалась от парней, пытавшихся со мной заигрывать.

Я с улыбкой подошла к Кингу и Зэйну. К счастью, они пришли посмотреть на комнату, а не на меня.

— Итак, что скажете?

— Скажу, что это невероятно, — Зэйн подхватил меня на руки и покружил.

Я отчаянно пыталась одернуть юбку. Мне не хотелось показывать посетителем что-то сверх программы. Я не возражала оголиться во имя благой цели, но у всего есть пределы.

— И если спросите меня, вы, мисс Уоррен, не менее невероятны.

Кинг и Зэйн тоже оканчивали факультет биологии и были талантливыми футболистами. Так случилось, что в первом же семестре мы сели рядом и с тех пор были почти неразлучны. Первые несколько месяцев Кинг пытался со мной заигрывать, пока не понял, что мои чувства к нему исключительно дружеские.

— Спасибо, — я покраснела. — Твои труды принесли плоды.

Парни помогали мне, поэтому уже бывали здесь, но впервые видели конечный вариант.

— Очень мило. Гораздо лучше остальных, — шепотом сказал Зэйн и подмигнул.

Мы болтали, но тогда пришли два посетителя, и я сосредоточилась на них. Маскарадные костюмы отличали их ото всех остальных гостей. В комнату шагнул первый, переодетый в полицейского, и я смогла рассмотреть второго, стоявшего позади него.

Стоило мне его увидеть, как у меня в горле застыл вдох. Спутанные светлые волосы ниспадали на белую маску призрака оперы. К счастью, она не скрывала заостренный подбородок. Закусив губу, я позволила себе спуститься взглядом к плечам под плащом и голому торсу. Черт возьми, да еще и пресс с шестью кубиками! Мне стало жарко, и я почувствовала пульсацию там, где ее не должно быть в присутствии стольких людей. Оценив ноги в узких темных джинсах, я посмотрела выше. Пускай маска скрывала половину лица, но я узнала мистера Хендерсона в тот же миг, как поймала взгляд его голубых глаз. Он — чертов идиот, если рассчитывал одурачить кого-нибудь своим костюмом.