Читаем Unknown полностью

Я не был в Розуэлле в 1947 году, но при этом я тогда даже не слышал о деталях катастрофы, потому что она находилась под завесой тайны, даже в вооруженных силах. Вы легко сможете понять почему так было организовано, если вспомните радиопостановку Театра «Меркьюри» "Война Миров" в 1938 году, когда вся страна впала в панику из-за истории о том, как захватчики с Марса приземлились в Гроверс Милл, Нью-Джерси и атаковали местное население. В этой передаче разыгрывались поддельные свидетельства очевидцев насилия и неспособность наших вооруженных сил остановить этих существ. Они уничтожили всех, кто встречался им на пути, говорил в свой микрофон Орсон Уэллс, когда эти создания на своих боевых машинах пошли маршем к Нью-Йорку. Уровень насилия радиопередачи, в эту ночь Хэллоуина был очень сильным и вооруженные силы были неспособны защитить местных жителей, поэтому полиция была перегружена телефонными звонками. Это было, как будто целая страна сошла с ума и власть сама стала распутывать это дело.


И конечно же  приземление летающей тарелки в Розуэлле в 1947 году не было никакой фантазией. Это реально произошло и вооруженные силы не смогли предотвратить его и одновременно власть не захотела повторить "Войну миров". Вы можете понять, какие интеллектуальные способности стояли за работой, которую требовала необходимость хранить историю в тайне. И нельзя не сказать, что вооруженные силы поначалу опасались, что эта тарелка, возможно, была экспериментальным советским оружием, потому что она имела сходство с некоторыми разработками немецких летательных аппаратов, которые появились в конце войны, особенно в виде загнутого крыла Хортона. Что, если Советы разработали свою собственную версию такого летательного аппарата?


Истории о катастрофе в Розуэлле различаются друг от друга в деталях. Поскольку меня там не было, я полагался на доклады других людей и даже самих военных. Спустя некоторое время я услышал версии истории крушения в Розуэлле, которые рассказали туристы, археологическая команда или владелец ранчо Мак Брэзель обнаруживший место крушения. Я читал военные доклады о разных падениях в разных местах неподалеку от авиаполя в Розуэлле, например в Сан Агустине, Короне и даже в разных местах вблизи самого города. Все доклады были совершенно секретными и я не скопировал и не сохранил их для своих собственных нужд, после того как я оставил армию. Иногда от доклада к докладу даты катастрофы варьировались, 2 или 3 июля вместо 4 июля. И я слышал, как разные люди спорили о датах, устанавливая временные отрезки, которые варьируются друг с другом в деталях, но все согласны, что нечто упало в пустыне за пределами Розуэлла, достаточно близко к самым чувствительным военным установкам в Аламогордо и Уайт Сэндс, что оно заставило армию быстро среагировать и обеспокоиться, как только о нем узнали.


В 1961 году, независимо от различий в историях о Розуэлле от многих других описывающих ее источников, я стал владельцем сверхсекретного досье с информацией о Розуэлле, когда я возглавил отдел Иностранных Технологий в УИР. Мой босс, генерал Трюдо, попросил, чтобы я использовал уже ведущуюся программу разработки военного оружия и программу исследований методов внедрения технологий из Розуэлла в основной поток промышленного развития через программу контрактов для военной обороны. Сегодня, такие вещи, как лазеры, интегральные схемы, волоконно-оптические сети, устройства ускорения пучков частиц и даже кевлар в пуленепробиваемых жилетах - банальность. Но все же семена для их разработки были найдены в катастрофе инопланетного летающего аппарата в Розуэлле и всплыли в моих досье четырнадцать лет спустя.


Но это еще не вся история.


В те сумасшедшие первые часы после обнаружения разрушенной розуэлльской инопланетной тарелки, армия решила, что в отсутствие любой другой информации она должна быть инопланетного происхождения. Хуже всего тот, факт, что эта тарелка и другие летающие тарелки следили за нашими оборонными сооружениями и даже, казалось, показывали технологию, которую мы видели у нацистов, заставляя вооруженные силы предполагать, что эти летающие тарелки имели враждебные намерения и возможно даже, вмешивались в события во время войны. Мы не знали кем были обитатели этих тарелок, но мы сделали вывод из их поведения, особенно от их вмешательства в жизни людей и увечья рогатого скота, о которых сообщали, что они могли быть потенциальными врагами. Это означало, что мы встали перед намного превосходящим нас по силе оружием, способным стереть нас с лица Земли. Одновременно мы были блокированы холодной войной с Советами, материковыми китайцами и сталкивались с проникновением в наши спецслужбы КГБ.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное