Unknown

- Ну, пожалуйста!

- Я поступил на дипломатическую службу в 1982 году и работал с тех пор в Перу, Норвегии, Нью-Йорке, Ирландии... Я был также советником по иностранным делам у Шимона Переса.

- Вы такой толковый?

- Если метлу взять на службу в венесуэльскую армию, через сорок лет онa дорастет до полковника.

- Так, вы метла?

- Нет.

- Каков бюджет вашего фонда?

- В прошлом году мы собрали более $30 млн.

- Можете ли вы сказать, какая сумма была дана немецким правительством исключительно для целей еврейской общины?

- Насколько мне известно, мы не получаем никаких денег от немецкого правительства, только от немецких земель.

- Можете назвать средства, предоставленные немецкими землями именно евреям?

- Я не хочу ввязываться в этот вопрос и предпочитаю обсудить что-то иное.

Марку явно неудобно от моего вопроса. Мы продолжаем говорить большей частью не для протокола, и я ухожу.

Тут звонит Лина из офиса Джибриля Раджуба. После обеда тот собирается в поход пешком из Рамаллы в Иерихон и хотел бы сделать это с каким-нибудь компаньоном. Не хочу ли я пойти с ним?

Почему же нет?

Но прежде, чем я встречаюсь со известным арабом, гуляющим меж гор и холмов, позвольте нам сначала встретиться с известным евреем, сидящим в своей гостиной буржуазного Тель-Авивского района Рамат-Авив. Это Амос Оз, возможно, самый знаменитый израильский писатель.

 

Выход Двадцать четвертый

Автобусная остановка "Университет" жива и здравствует в земле Израиля.

Амос Оз живет на высоком, двенадцатом, этаже. При входе в квартиру с левой стороны стоит большой книжный шкаф сo стоящими вплотную книгами Амоса, теми, что он написал. Дополнительные книжные шкафы во множестве украшают гостиную, куда Амос и приглашает меня. Около тридцати лет назад он написал книгу о своих встречах с израильтянами: "В Земле Израиля". Следует ли мне ожидать, спрашиваю я, что увижу ту же землю и тех же людей, что он и тогда?

- И да и нет. За последние тридцать лет кое-что изменилось, но есть вещи, которые не изменились. Прежде всего израильское общество по-прежнему многослойное. Общество, состоящее из религиозных и светских, правых и левых, людей, желающих мира, и поселенцев, арабов и евреев.

Его фраза построена так умело, что слово "поселенцы", как бы само собой подразумевает, что они люди войны.

- А что изменилось?

- Во-первых, за это время в страну иммигрировали миллион русских. Во-вторых, у нас теперь сотни тысяч поселенцев на территориях [захваченных Израилем в 1967 году], в отличие от положения, существовавшего тридцать лет назад.

Звонок в дверь. Приносят огромный букет цветов. Кто-то любит Амоса, а, может, он сам его купил.

- Скажите, приехавшие русские и поселенцы сделали израильское общество хуже, чем оно было раньше?

- Общество не состоит из ломтиков сыра, чтобы я мог сказать, что лучше, а что хуже. Я могу лишь сказать: это другое общество.

- Ну, это говорит о многом, не так ли?

Амос говорит тихим голосом, не меняя тона. Он почти не улыбается и никогда не повышает голос. Мне кажется, хотя я не уверен, что он недавно прошел какое-то медицинское лечение.

- Израильское общество в течение многих лет сдвигается вправо, но в то же время и правые сильно меняются. Сегодня даже правые говорят о мире и компромиссе с палестинцами.

У левых израильтян слово "палестинец" или аналогичное слово "поселенец" слетает с губ в течение первых от двадцати одной до тридцати четырех секунд вашей встречи. В этом Амос ничем не отличается от них. Он говорит о палестинцах, как будто они живут рядом, и он сталкивается с ними миллион раз за день. Но там, где живет Амос, говоря откровенно, живут люди, обладающие жирными банковскими счетами. Те, кто не могут позволить себе здесь жить, это не арабы, а бедняки, независимо от религии. Тем не менее, разум Амоса, кажется, не регистрирует этот простенький факт, и он одержим только делением на евреев и арабов.

В этом отношении Амос Оз не уникален. Многие среди израильской элиты не прекращают говорить о бедных палестинцах, в то же время вряд ли упоминая бедных евреев. По данным социологических исследований, проведенных в Израиле в этом году, более 20 процентов израильтян живут за чертой бедности и более 35 процентов находятся в стрессовой финансовой ситуации. Социальная справедливость, я полагаю, не должна быть направлена лишь на одну часть населения, и если нас действительно заботят те, ситуация которых хуже, чем наша, нам не следует думать только об одной их части. Израильских левых заботят только Мухаммеды вокруг и редко Иегуды. А жаль.

Тем не менее, я не собираюсь начинать дискуссию по этому поводу, а просто следую за Амосом. В конце концов, это его епархия.

- Возобладает ли мир, в конце концов? - спрашиваю я его.

- Другого выбора нет.

- Будет два государства, существующие бок о бок?

- Да. Иной возможности нет.

- Почему?

- Если не станут реальностью два государства, мы в конечном итоге будем иметь одно государство, и это государство будет арабским. Я не хочу, чтобы это произошло.