Unknown

- Это Правум, порождение темных небес! Внутри их миров, глухое биение сердец, погружение в ад! Начало для них, значит для нас конец! – орал глаштай стоя в центре поселка. – Вы помните, когда все началось! Они говорили, что пришли с другого континента. Чушь! В тот год они пришли с потухших миров, они как весть о столкновении с бездной, носители лезвий! Эти отряды воинов, эскадра стальных телег, неровный почерк пророчеств гласил нам об этом. Это финал погибших миров! Природа выжжена, землю покрыли трещины и те засеяны смертью! Это миры лезвий, там на троне бессмертные тираны, а их катера железные идут к мирам иным! – кричал глашатай. Люди слушали, рисовали круги вокруг лица молясь и снова слушая. Этот глашатай уже не первый раз приходил собирать людей в ряды народного восстания. Жить становилось все тяжелей, и каждый раз, когда он приходил, находились желающие вступить в ряды восстания. – Но не пугайтесь, победим вместе! Сколько мы уже выстрадали, сколько вытерпели жестокости. Но жестокость придаст нам стойкости! Они обещают, что через время все наладиться, только надо поймать опальную знать, только надо предотвратить угрозу других кланов бессмертных. Чушь! Они все на одно лицо! Мы слез не льем, куем сталь что бы вонзить ее в сердце темных тиранов! Но что-то делаешь ты? Или ты? – заискивал глашатай в глазах молодняка – Кто ты по жизни? Найди ответ в моем вопросе! – кинул он в толпу, где собралось много народу, в том числе и молодёжь на которую он сделал ставку. – И если кто не верит в победу вам должно быть стыдно. Это та земля которую вы передадите детям. И сейчас она тонет в крови и дерьме! – говорил он. Это длилось уже долго, он то говорил с людьми рассказывая новости, то толкал пламенные речи, то вновь дискутировал со зрителями.

- А что говорит Совет?! Что говорит генералиссимус!? – спрашивали люди.

- Нету больше совета, его должны пересоздать, но бывший председатель совета, генералиссимус олн Терсит, уже давно заключил с оккупантами договор. Он их цепная шавка! – зло кричал тот с импровизированной сцены, которой тому служила телега. – Наш предводитель олн Гертц, встречался с ним пару недель назад. И рассказывал мне, что «Наш вождь сидит в своем доме и тянет дурман через кальян. Я смотрю в его глаза и вижу вождя, но все-таки раба. Во дворце советов звучит чужая речь, и Терсит верит каждому их слову!» – цитировал он.

- Говорят они бессмертные! И умеют наделять им других! – послышался голос из толпы.

- Я тоже это слышал! Но мой меч не раз доказывал мне обратное! – парировал он. Это выступления продолжалось еще полтора часа пока глашатай не ушел, взяв продукты от соучаствующих, желающих помочь движению сопротивления и пару ребят, желавших вступить в ряды повстанцев.

Повозка тихо скрепела на пути к следующему поселку.

- А когда нам дадут оружие?! – спросил молодой парень глашатая держащего поводья. Тот глянул на него и ответил.

- Очень скоро, по тренируетесь, покажите, что умеете, подучитесь основам, и затем… боевое посвящение! – гордо заявил он.

- А много ванвайтов вы убили? – спросил другой пацан, еще младше, лет пятнадцати на вид.

- Много… Но слишком много их что бы всех резать. Надо бить в особые места. – загадочно ответил он. На вопрос «В какие?» он ответил – Придёт время, узнаете. Вы братья, да? – спросил он глядя на похоже лица. Те молча кивнули, лица посупились. – Сироты да? Не повезло вам родиться в трудную эпоху. Но запомните одно, и возьмите себе за девиз, бедствие – не наказание, но вызов!

Глава 19

Четыре храма