Unknown

Кали потрясающая. Когда мы были маленькими, я всегда спрашивала свою маму, почему у меня не такие же удивительные зеленые глаза, как у моей подруги.

— Пошли, здесь не далеко.

Центральный пляж находится всего в десяти минутах ходьбы от нашего дома. Мы говорим и смеемся, вспоминая старые добрые времена, пока направляемся в город.

Мы входим в местный бар, что расположен чуть в стороне от пляжа, всё в пальмах и мохито. Я оглядываюсь вокруг и вижу, что здесь не так уж много людей, за исключением большой группы огромных байкеров, сидящих в углу. Прежде чем двинуться дальше, я на секунду задерживаю на них взгляд, находя странным тот факт, что каждый из них выглядит прилично, даже красиво. Я смеюсь над собой, должно быть, они ненастоящие; нет никакого шанса, что реальные байкеры выглядели бы так.

— Итак, — говорю я, садясь на барный табурет. — Почему ты такая мрачная?

Кали заправляет свои светло-каштановые волосы за ухо.

— Я порвала со своим бывшим, и он воспринял это не слишком любезно.

— О, ну давай тогда найдем новую игрушку для игр, — отвечаю я, попивая свой напиток.

Кали немного краснеет; я почти забыла, насколько она невинна.

— Что? Ты хочешь сказать, что он бросил тебя, потому что ты девственница? — смеюсь я над своей нелепой мыслью. Когда я смотрю на нее, она опускает свой взгляд на руки. — О, черт, не может быть!

Кали кивает головой.

— Я знаю, что в это трудно поверить, потому что мне двадцать один. Кто в двадцать один остается девственницей? — она неловко смеется.

Я допиваю свой напиток, желая принять участие в этом шоу.

— Имеешь в виду, кто в двадцать один остается девственницей, выглядя как ты? Думаю, у тебя это по собственной воле.

Я не могу в это поверить; такая девчонка должна ежедневно подвергаться преследованиям.

Все наши разговоры заставляют меня сбиться со счета, сколько мы уже выпили; я вижу, что Кали начала выползать из своей раковины.

— Боже, только, пожалуйста, не говори, что это первый раз, когда ты пьешь, — я издеваюсь над собой, потому что, действительно, таких девчонок просто не может существовать.

Подруга хихикает.

— Ну, я пробовала пить раньше. Но да, это первый раз, когда я... как там, это слово? Опьянела, — Кали смеется так, будто это самая смешная шутка, которую она когда-либо слышала. Мое лицо вытягивается.

— Ох, черт возьми.

Кали кладет свои ладони мне на плечи, прежде чем невнятно бормочет:

— Все хорошо, Вики, это же каникулы! — она размахивает руками в воздухе.

Я отправлюсь прямиком в ад без рассмотрения. Тем не менее, Кали права. К черту это.

— Пошли танцевать.

Я тащу ее на танцпол, где песня «Bodies» группы «Дроунинг пул» (прим. пер.: американская рок-группа из Далласа) задает темп. Мы смеемся и танцуем, когда я отвожу свой взгляд на байкеров в углу. Я уже и забыла о них. Я вижу, как один пялится на меня с голодным выражением на лице; он сидит, расставив ноги по сторонам, голова склонена набок, а его губы изогнуты в ухмылке. И делает еще один глоток из бокала перед тем, как встать и направиться ко мне.

— Дерьмо, — бормочу про себя.

Не думаю, что я подхожу для байкера... вроде как. Дойдя до нас, он хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Для тебя обычное дело выпивать девять шотов текилы, четыре бокала рома с колой и пиво в четыре часа вечера? — спрашивает он.

Я улыбаюсь ему.

— Если бы ты не был так чертовски привлекателен, я бы испугалась того факта, что ты подсчитывал количество мною выпитого.

Понятно, мой пьяный мозг начал свою жизнь.

— Как тебя зовут, байкер? — спрашиваю, и он смеется.

— Байкер? — я киваю. — Блейк, а тебя как?

Я наклоняю голову в сторону, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Ты такой высокий, какой у тебя рост? — я почти спотыкаюсь и падаю назад, когда он ловит меня и начинает смеяться.

— Сто девяносто.

— Я Вики, а это – Кали.

Подруга, танцует в своем собственном мирке, видимо не осознавая, какое обращает на себя внимание. Блейк осматривает ее и, улыбнувшись, переводит взгляд назад ко мне. Любой, у кого отличное зрение, скажет вам, насколько она потрясающая.

— Хочешь присесть? — спрашивает Блейк, кивая на стол, за которым сидел.

— Ты, действительно, убийца? — спрашиваю я.

Он делает паузу.

— Что?

— Я спросила, ты убийца? — повторяю свой вопрос, и он заливается дьявольским смехом.

— Сегодня нет.

Я пожимаю плечами.

— Меня устраивает.

Он в удивлении качает головой, когда мы идем к его столу. Я осматриваю его внешность, пока он не видит. Его темно-русые волосы, беспорядочно лежащие на голове; по бокам короче. Глаза темно-коричневые, почти черные; и у него естественный, золотистый загар. Ради него почти можно умереть. Почти.

Три недели назад

Блейк

— БЛЕЙК! Сейчас же, сюда, — я слышу, как кричит Зейн из своего офиса. Я тащу Бритни с собой под руку, когда вхожу.

— Что я могу для тебя сделать, босс?

Он зло насмехается, что всегда означает одно и то же. Чертовски здорово.

— Забавно, что ты интересуешься, — отвечает он, пододвигаясь вперед. — Кое-что произошло.