Unknown

Пришел тот, другой мужчина. Из раны на его голове струилась кровь. Он прижимал к боку мокрый от крови лоскут ткани. Мужчина вытащил ее из-под кровати. Она брыкалась, вырывалась, но он хватал ее снова и снова. Он прижал мокрую от крови руку к ее лицу, и Майя отчаянно закричала. Потом мужчина упал, и Майя увидела отца – он стоял, пошатываясь, из раны на его плече текла кровь, а в руке дымился пистолет.

Она взглянула в зеркало, висевшее на стене рядом с отцом, и увидела, что напавший оставил на ее лице кровавый отпечаток ладони. Уже много лет с тех пор она видела себя во сне вот так – с рисунком ладони на лице. Как будто это было ее истинное лицо.

Той ночью они ушли из резервации. Отец сказал, что люди их не поймут. Мужчина, который напал на них и пытался убить, был важный белый человек из города. У него были друзья и в полиции, и среди политиков. Майе с отцом никогда не поверят, что они только защищались.

И Майя не усомнилась в словах отца. Она не жаловалась, когда ее отправили в школу, где над ней все смеялись и никто не хотел с ней дружить. Зато дома ее ждал отец, и рядом с ним Майе было хорошо.

Иногда он надолго уходил, пропадал целыми днями, и за Майей присматривали соседи. Что ж, бывает – этих отлучек она никогда не ставила отцу в вину.

Когда из-за Человека-Паука она осталась сиротой, никто не знал, что с ней делать, – девочка без родственников, без документов, редко ходившая в школу и получавшая низкие оценки. С Майей обращались как с преступницей. Она плохо помнила то время. Наверное, могла бы вспомнить, но предпочла забыть. Ей не хотелось думать о том, что могло бы с ней произойти, не отыщи ее мистер Фиск, который внезапно решил принять участие в судьбе дочери своего мелкого служащего.

При желании и необходимости Майя умела быть общительной. Она великолепно притворялась, копировала кого угодно. Она видела тех, кто добивался успеха, и тех, кто нет, изучала язык их тела и повторяла за ними. Очень просто. А вот затеять разговор с незнакомцем и не чувствовать себя при этом глупо Майя не умела.

Однако на следующей встрече, назначенной на тот же день, искусство весело обмениваться малозначащими репликами Майе не требовалось. Ее ждал человек, который не искал дружеских отношений и сам никому не навязывался. Джеймсон назначил встречу у того же продавца хот-догов, что и в прошлый раз, и, когда Майя пришла, уже доедал по крайней мере вторую сосиску в тесте. Майя взглянула на часы и убедилась, что не опоздала.

– Я пришел раньше, чем мы договорились, – пояснил Джеймсон. – Хотел перекусить, прежде чем мы погрузимся в обсуждение важных вопросов.

– У вас все в порядке? – спросила она. – Я прослушала некоторые ваши передачи, и мне говорили, что рейтинг программы очень высок.

– Да, меня слушают. Люди хотят знать мое мнение, – ответил он. – Им нужна альтернатива глупостям, которыми их пичкают Робертсон и ему подобные.

– Чрезвычайное происшествие на Таймс-сквер пришлось вам очень кстати.

Он прищурился.

– И даже слишком.

Майя едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Неужели он решил, что она специально подгадала взрыв в ресторане, чтобы повысить рейтинг его программы? Однако нельзя сказать, чтобы взрыв произошел по чистой случайности. Мистер Фиск нанял Бингама, и люди погибли. Конечно, ее приемный отец не планировал ничего со смертельным исходом, но иногда при работе над крупными проектами возникали нештатные ситуации, и предотвратить их было нельзя. Она не осуждала бы мистера Фиска, случись на стройплощадке ЧП, в результате которого погибли бы рабочие. Тихий внутренний голос намекал, что такие события сравнивать нельзя, но сейчас ей не хотелось разбираться в тонкостях. Еще не время. Сначала ей нужно собрать побольше информации.

– Давайте без конспирологии, мистер Джеймсон.

– Есть у меня безумная теория, что на мою программу идут не очень-то чистые деньги. Вы, правда, убеждали меня в обратном, но я-то старый журналист, мисс. Я знаю, где копать, если в чем-то не уверен. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Деньги выделил мистер Фиск.

– Я говорила, – ответила Майя, – что в нашем городе существуют некоторые группы в деловых кругах, которые желают дать вам слово. И мистер Фиск – один из этих предпринимателей.

– Вы прекрасно знали, что у Кингпина, этого босса преступного мира, я бы не взял ни цента!

– Не смейте так его называть! Все обвинения с него были сняты, – покачала головой Майя.

– Возможно. Но не потому, что была доказана его невиновность, – парировал Джеймсон. – А это очень разные вещи. Он побывал на скамье подсудимых, чего мы не можем сказать о Человеке-Пауке.

– Никто не делает больше для нашего города, чем мистер Фиск, – твердо сказала Майя. – Он знает, что многие поверили ложным обвинениям в его адрес, и по большей части держится в тени. Подумайте сами, мистер Джеймсон, ведь вы тоже выступали против мистера Фиска, пока его не оправдал суд. Разве стал бы он финансировать вашу программу, будь у него какие-то грязные секреты?