Unknown

не подмажешь, не поедешь. А я то думал, что если защита пройдет

нормально, то тогда и деньги я передам. – Пургенов, видимо, попы-

тался изобразить на своем лице сожаление, но получилась обыкно-

венная гримаса старого засранца, страдающего запорами, который

в очередной раз безуспешно тужился в каком-нибудь привокзаль-

ном сортире.

- Вы, вот что, давайте-ка езжайте к своим оппонентам, а то

ведь они могут завтра взять, да и не приехать на Вашу защиту. И

тогда она не состоится. – Глазунов сказал это отеческим тоном, мягко, но достаточно уверенно.

286

- А может быть завтра? – и Пургенов опять скорчил рожу, от

которой нормальному человеку могло стать дурно.

- Мы сейчас просто теряем попусту время, - Глазунов начинал

сердиться, - берите такси и езжайте к оппонентам.

- А зачем такси? Я на автобусе прекрасно успею. У меня что,

есть лишние деньги? И так вот уже сколько вышло, а Вы говорите

ещё на такси. – Пургенов сделал выражение обиженного бегемоти-

ка, как будто кто-то был виноват, что он хотел стать учёным и что

бесплатно ничего в России не делается.

В половине двенадцатого ночи раздался первый звонок в

дверь первого оппонента, а в половине второго – второй звонок в

дверь второго оппонента. Домой Пургенов возвращался пешком, дабы не швыряться деньгами. Вернувшись к 1030 утра, он успел по-

бриться, помыться и перекусить на скорую руку, после чего он от-

правился на защиту.

*****

Нет повести ужаснее на свете,

чем повесть о финансовой диете!

В.Н. Кефиров

Защита диссертации и банкет

Заседание диссертационного совета началось ровно в 1500. В

нарушение требований ВАКа члены диссертационного совета во

время всей защиты постоянно разговаривали, то и дело выходили в

коридор. Из двадцати трёх по списку членов совета на заседании

присутствовало 17, из которых только трое просидели полностью

весь этот спектакль, поскольку фактически исход всей защиты оп-

ределял один человек – Глазунов Михаил Афанасьевич. Они были

настолько стары, что у них не было просто сил на хождение туда-

сюда, на выпивку и разговоры в одном из кафедральных кабинетов,

где был накрыт достаточно неплохой, для простого преподавателя,

стол. Меню подобрал шеф Пургенова, который в этом деле съел со-

баку. На столе было всё, на любой вкус.

Учитывая личностные качества диссертанта, Глазунов поста-

вил Пургенова защищаться вторым. Первым защищался молодой

военный, который отстрелялся за 45 минут. Его доклад, ответы на

замечания и вопросы свидетельствовали о высокой профессиональ-

ной подготовке и хорошем умственном развитии.

287

На его фоне Пургенов сильно проигрывал. Разрыв между ни-

ми был примерно таким, как если бы на стометровку вышел бегун

разрядник и слепой, безногий и глухой старец, который мог пере-

двигаться только при помощи коляски и катальщика-поводыря.

Практически Пургенов ни на один из вопросов членов диссер-

тационного совета не смог дать правильного, вразумительного от-

вета. То он рассказывал о своей работе, то вдруг начинал нести ка-

кую-то околесицу… Одним словом, если бы не хождение взад-

вперед членов совета, то он бы никогда не защитил своей диссерта-

ции, даже с учетом повальной ангажированности учёных мужей.

Когда же прошло голосование, то поздравляли члены совета

не Пургенова, и даже не Глазунова, а самих себя с тем, что они за-

кончили слушать дикий бред, навязанный им, с одной стороны –

Глазуновым, председателем совета, с другой стороны – Пургено-

вым.

Из 17 голосов все 17 были "за". Не даром говорится, деньги - в

кассу, культурку - в массы.

Банкет проходил без осложнений, если не считать того, что

уже под занавес торжества пьяный Пургенов стал бегать с большим

мешком из-под сахара и собирать со стола закуску и спиртное, при-

говаривая при этом "… это не мне, это – моей собачке, а это – на

кафедру". Увидев этот кошмар, гости разошлись моментально. Ни-

кто и не знает, что Пургенов забрал с собой и разовую посуду, и

пустые бутылки, и даже бумажные салфетки.

*****

На следующее утро Пургенов проснулся с сильной головной

болью. Дело в том, что когда он приехал домой и разобрал содер-

жимое набитого мешка, то обнаружил среди прочих объедков две

треснувшие бутылки – с шампанским и водкой. Тогда, не долго ду-

мая, он залпом их опустошил. Он хотел, было, закусить чем-нибудь

из остатков роскошной закуски, но покачнулся, слегка задел вис-

ком секретер и … упал, потеряв сознание. Очнулся он минут через

20-30, не помня, что было раньше. Он напрочь забыл всё произо-

шедшее с ним не только за вечер, но и за последнюю неделю.

Сидя на кухне в одних трусах и майке, абсолютно пьяный, он

отважился на телефонный звонок своему шефу. В три часа ночи

шеф почему-то спал. Тогда он позвонил адвокату Монзикову.

Александр Васильевич, услышав пьяный лепет молодого учёного, 288