Unknown

- А чё это Вы там сидите, а? – спросил Монзиков у женщин,

дремавших в противоположном конце вагона, высунувшись в од-

них полуспущенных семейных трусах в коридор.

- А? Что? – с ужасом, отчаянием и … тоской негромко

вскрикнули несчастные женщины.

Проводник вагона тоже провела бурную ночь. Она празднова-

ла в соседнем вагоне чей-то день рождения. Обычно, на таких

длинных маршрутах, когда состав идет более 6 суток, ничего серь-

езного не происходит, тем более что пройдено было менее 1/4 пути.

Когда женщины поднялись и робко направились к своему купе, им

навстречу показался Монзиков. При виде Александра Васильевича,

шедшего к дальнему от купе туалету, старуха потеряла сознание и

рухнула на пол. Девушка громко вскрикнула.

Монзиков, в кирзовых сапогах, в трусах, с полотенцем на шее,

с планшеткой через плечо тащил полную пустых бутылок сумку.

При этом он отчаянно курил и мурлыкал какую-то мелодию. В

36

планшетке были деньги, документы и … туалетные принадлежно-

сти.

Пройдя мимо упавшей старухи, Монзиков спросил: "Что, тоже

нажралась? Ну, ничего! Сейчас купим пивка, и головка перестанет

бо-бо!" После этих слов девушка со стоном рухнула на пол рядом с

бабушкой.

- Да, ну и нравы!? Так нажраться, а? – и Монзиков, отчаянно

качая головой, направился к туалету.

Из туалета он вышел только через час, собрав у дверей оче-

редь из 10 человек. Дело в том, что тело его, почему-то сильно че-

салось, и он принял, как ему тогда показалось, единственно пра-

вильное решение – помыться. Душа в туалете не было, а вот вода и

мыло, как ни странно, были. Намыливание всего тела заняло не бо-

лее 3 минут, а вот растирание, смывание заняли все остальное вре-

мя. Два резервуара с водой – горячей и холодной – рассчитанные

только на то, чтобы помыть руки, почистить зубы, но никак не рас-

считанные на двукратное мытье тела, стирку носков и отмывание

от рвоты сапог, быстро опорожнились. Сначала кончилась холод-

ная, а затем и горячая вода. Когда воды в кране не стало, то Монзи-

ков, насухо вытерев мыльные ноги рулоном туалетной бумаги, об-

мотавшись казенным полотенцем, которое было чуть более носово-

го платка, держа в руках сапоги, мокрые трусы, сумку, с планшет-

кой через плечо, очумело улыбаясь, вышел из туалета и торжест-

венно продефилировал к своему купе. Трижды падало полотенце.

Очередь с ужасом провожала глазами Монзикова. Когда Монзиков

вошел в купе, то, увидев женщин, собиравших свои вещи, Алек-

сандр Васильевич, от радости широко раскинув руки, обнажив свой

срам, воскликнул: "Ну, девчата, продолжим, а!?" Женщины, поче-

му-то, опять упали в обморок. Монзиков, решив, что это у них от

перепития, не стал их приводить в чувства, а быстро оделся, взял

сумку, деньги и пошел искать пиво. А пиво он любил!

На станции поезд простоял 10 минут. Однако Монзикову по-

требовалось всего 7 минут, чтобы сдать пустые бутылки – свои и

те, которые он нашел в тамбуре у туалета, узнать об отсутствии

хоть какого-нибудь пива и купить четыре бутылки водки, колбасы,

хлеба и соленых огурцов. Молока покупать он не стал, т.к. в животе

и так была революция. Граждане с удивлением смотрели на нечто в

полумилицейской форме, бегавшее по платформе с большой им-

портной сумкой. Монзиков, уезжая на 6 месяцев учебы в Ижевск, 37

решил, что кроме формы из одежды брать ничего не надо. Поэтому,

одет он был во все милицейское, только без погон. Погоны отско-

чили еще тогда, когда он раздевался в купе.

Монзиков, вбежав в свой вагон, столкнулся с проводницей. Ей

было стыдно за то, что вагон следовал без нее более суток. Поэто-

му, увидев очумелого милиционера, она с дежурной улыбкой вино-

вато спросила: - Чайку? Кофе?

- Хорошо бы! – только и ответил Монзиков.

- Сейчас или …

- Что? – перебил Монзиков.

- Сразу подавать или попозжее? – продолжала спрашивать

проводница.

- Сразу, но с запасом. Понимаешь мою мысль, а? – и Монзи-

ков пошел в свое купе.

Зайдя в купе, Монзиков с такой силой закрыл дверь, что бед-

ные женщины очнулись, тем более, поезд в ту же секунду резко

тронулся. Сверху на полулежащих женщин приветливо поглядывал

Монзиков. Улыбаясь, он спросил:

- Ну, что? Трахнем по стаканчику?

- А-а-а! – раздался протяжный стон, и девушка упала в обмо-

рок. Бабуля смотрела то на внучку, то на Монзикова. Это длилось

не долго, т.к. в дверь постучали, и Монзиков сказал, что это к нему.

После этой фразы женщина лишилась чувств.

Проводница принесла четыре стакана горячего чая, но как

только дверь открылась, то стаканы полетели на пол. От зловония,

исходившего из купе, улыбка сменилась сначала испугом. Когда же

проводница увидела два бесчувственных тела, то разум ее пому-

тился. Глаза застлала густая пелена. Падая в обморок, она едва ус-

пела выставить вперед руки.

Теперь у Монзикова в купе было три женщины, и все они бы-

ли без сознания. Однако Монзиков не растерялся. Проходившего

мимо мальчика лет 13-14 Монзиков остановил и попросил помочь