Unknown

Ну, писатель, не писатель, а слова эти мне в душу запали

крепко, т.к. был я тогда почти трезвым. С той поры и пишу. Даже

когда нет сил, заставляю себя и уж три-четыре главы за вечер "вы-

даю" легко.

*****

Если мужчина хочет женщину, то им восхища-

ется большинство. Если женщина хочет муж-

чину, то тоже большинство ее осуждает.

Парадоксы мужской и женской психологии

Знакомство с Монзиковым

Было воскресное утро, ярко светило солнце, стояла обычная

июльская жара. Дома делать было нечего, т.к. еще в пятницу моя

Катерина уехала к мамочке. Она застукала меня с Петровичем во

время распития второй бутылки спирта Рояля по случаю 300-летия

граненого стакана. Вообще пятница - день тяжелый. Впереди два

выходных, и, что делать с такой уймой времени - я даже не знаю.

Обычно, по выходным, я хожу в гости к новым русским на слож-

ные ремонты, после которых можно неплохо отдохнуть с тем же

Петровичем, например, или купить чего-нибудь жене, детям. Но

чаще получается, что выходные превращаются в отходные с опо-

хмелением и подготовкой к новой трудовой пятидневке.

И вот, в тяжелые для моего организма часы, трезвый, гладко

выбритый, с отягощенным двумя бутербродами с докторской кол-

басой желудком, я сидел на берегу озера и вяло созерцал купание

дачников в двадцатиградусной мутно-зеленой луже, ежегодно цве-

тущей в такую погоду.

Вдруг к скамейке, на которой я сидел, где рядом со мной ле-

жала чья-то одежда, подошел мужчина среднего роста в мятых

брюках и в рваной белой рубашке с закатанными чуть ниже локтя

рукавами. С виду - вроде бы обычная хронь - на руках и безобразно

6

волосатой груди были видны наколки. Но что-то сильно контрасти-

ровало в нем.

-

Можно? - спросил с легким раздражением мой незнакомец и,

не дождавшись ответа, лихо сдвинул в одну большую кучу, акку-

ратно разложенную на скамейке одежду.

Опустив свой непропорционально большой зад на грязную

скамейку, незнакомец внимательно посмотрел на меня и спросил:

"Курить будешь?"

-

Можно, - ответил я.

-

Тогда доставай и, это, угощай! Понимаешь мою мысль?

Когда я достал пачку Беломора, незнакомец спросил с явным

удивлением: "А что, Мальборо нет?"

-

Нет! Есть Беломор.

-

Ну, Беломор, так Беломор. Ты, это, видишь вон ту дамочку?

- Беременную? - спросил я и взглянул на своего соседа.

-

Сходи, стрельни у нее! Наверняка она плохих не курит. По-

нимаешь мою мысль, а? - И он начал с безразличием смотреть на

озеро, небрежно прикрывая левой рукой почти беззубый рот, рази-

нутый в львиную пасть в неимоверно долгом зеве.

Когда я принес две сигаретки и одну из них протянул соседу

по скамейке, то он решительно взял обе, одну - в рот, а другую

молниеносно сунул в нагрудный карман рубашки.

-

А спички есть?

-

Зажигалка. Устроит? - спросил я, продолжая удивляться та-

кому развитию событий.

-

Ну, зажигай. Молодец! - уже более миролюбиво буркнул с

сигаретой в зубах мой сосед. После первой затяжки, не без гордо-

сти, мой сосед протянул мне небольшую и весьма безжизненную

ладонь и несколько небрежно произнес - адвокат Монзиков, Алек-

сандр Васильевич!

Рука была не то, чтобы мокрой или потной, но какой-то слегка

влажной с аристократическими пальчиками. По виду Монзиков яв-

но принадлежал к тому классу, который в 17-ом году называли ге-

гемоном. А вот рука у него была, извините, вшивого интеллигента.

Уголовные замашки никак не вязались с его миролюбием.

Когда я узнал, что передо мной сидит адвокат, то меня прон-

зил легкий холод. Затем бросило в жар, после чего начались виде-

ния и галлюцинации. Да, удар по психике оказался весьма силь-

ным! При своей профессии я многое повидал. Общался, кстати, и с

7

адвокатами. И если он не врал, то адвокат был, мягко говоря, нети-

пичен.

Судите сами, когда приходишь на ремонт к инженеру или

учителю, то максимум, что может обломиться, так это чирик.

Адвокаты и стоматологи обычно отстегивают только за визит

полтинник, а иногда и стольник. Бывает, что кидают зелененькие, двадцатку или даже полтишок. А здесь, адвокат стреляет закурить,

да еще берет про запас.

-

Зяма. Исламбеков, - вяло промямлил я и как-то судорожно

сжал его руку.

-

Еврей? Это хорошо! Понимаешь мою мысль, а? Догнал? – и,

сощурив правый глаз, Монзиков внимательно стал меня разгляды-

вать сверху донизу.

-

Вообще-то я - русский, - как-то обиженно и с некоторым

раздражением ответил я.

-

Да ладно, уж. Ты это, ну... Давно? - и Монзиков правой но-

гой носком грязного модельного полуботинка стал пытаться нари-

совать на песке какую-то букву.

-

Чего давно? - не понял я.

-

Ладно, не умничай! Лучше ответь мне, а чё это ты здесь си-

дишь, а? - невозмутимо рисуя на песке буквы и точки, продолжал

беседу Монзиков. - Сходил бы лучше в лабаз, пивка бы купил, по-

нимаешь мою мысль!?

-

Ну, ты даешь!?

Моему удивлению и раздражению уже не было предела.

-