Unknown

Достаточно взглянуть на нее, чтобы понять: в этом году студенты колледжа присутствовали на всех играх своей команды. Все хотели поймать взгляд девушки, которая смогла возглавить команду и уверенно повела ее к чемпионскому титулу. Нет, потрепанные кроссовки не для этих ног. Слишком многое - и слишком многие! - зависит от них.

«Я приведу команду к победе на чемпионате штата!» - мысленно слышу я в последний раз.

Я обхожу изголовье кровати и начинаю обследовать левую сторону ее тела.

Волосы упали ей на лицо. Изо рта торчит пластиковая эндотрахеальная трубка, чтобы она могла дышать. Я не обращаю на это внимания. Я свечу фонариком в ее левый глаз. Я вижу гигантскую черную дыру, втягивающую в себя все чемпионаты, всю команду, всех тех, чьей жизни коснулась эта девушка. Я вижу пустую, бездонную черноту.

Зрачок расширен. Он не реагирует на свет, потому что что-то происходит в мозгу этой девушки, что-то кровоточит и расширяется, давя и сплющивая ее потенциал в ограниченном пространстве черепа. Все то, кем она является и кем может стать, секунда за секундой исчезает в этой бездне.

Я отвожу волосы с левого уха девушки. Волосы слиплись и стали жесткими от запекшейся крови. Мне приходится отдирать их от кожи. Они шуршат, как сухая паста, и трескаются под пальцами.

Я заглядываю в левое ухо. Барабанная перепонка темная. За ней скопилась кровь и теперь выдавливает ее наружу. Где-то произошел перелом черепа, где-то там, за ухом. Похоже, будущему этой девушки пришел конец. Просто я еще этого не вижу.

Я прощупываю позвоночник в области шеи. Шея тонкая и длинная. Представляю, как девушка мотала головой, злясь на подруг по команде, которые играли не в полную силу. «Я приведу команду к победе!» - кричала она. «В этом году мы станем чемпионами штата!» - подхватывали остальные и изо всех сил старались ни в чем не уступать своему бесстрашному капитану. Я прощупываю шею позвонок за позвонком. Позвонок за позвонком... Я прощупываю шею, как слепой, который читает азбуку Брайля. И вот я на-хожу тот, что стоит не на месте. Вот он.

Шейные позвонки защищают спинной мозг. Когда кости сдвигаются, он повреждается. Спинной мозг не рассчитан на растяжение. Иногда, если приложить слишком большую силу, он не выдерживает. Кости ломаются и разрывают или перерезают спинной мозг. Пальцы сигнализируют мне, что этот позвонок выступает слишком сильно. Даже если в нашем маленьком приемном покое дежурил бы лучший нейрохирург, он ничего не смог бы сделать.

Я перехожу к левой стороне тела. Когда я прикладываю стетоскоп к коже, она хрустит, как воздушный рис. Даже мизерного веса моего стетоскопа для девушки слишком много. Я чувствую, как сжимается ее грудь. Похоже, ребра сломаны, они повредили легкое. Я прислушиваюсь. Дыхание девушки прерывистое, хриплое и темное - если звук может быть темным. Я понимаю, что она действительно дышит только правым легким. Сейчас ее тело бежит ту самую милю за четыре минуты на одном легком. Я слышу, как в левом легком что-то клокочет. Оно полно жидкости - жидкость проникла в легкое, когда то рухнуло, как старый рекорд под ударом нового чемпиона.

Я нажимаю на левую сторону живота девушки, пальцы мои прощупывают внутренности. Живот более напряжен, чем всего тридцать секунд назад. Нижние левые ребра грудной клетки расходятся ровно настолько, чтобы я понял масштабы бедствия. Эти ребра защищают селезенку, как вратарь ворота. На сей раз они не справились. Мне не нужен ультразвук или томограф, чтобы понять: селезенка разорвалась. Взорвалась, как взорвались трибуны, когда эта девушка забила решающий гол на последней минуте игры, которая вывела ее команду на чемпионат штата в этом году.

«Мы не уступим!» - кричала она своей команде. «Мы станем чемпионами штата!» - отвечали ей. Таз девушки стабилен.

Это хорошо. Я так думаю.

В левый пах воткнулся большой кусок острого металла. Он колышется вместе с током крови из бедренной артерии. «Как скорой удалось довезти ее живой?» - думаю я. Над девушкой склонился самый рослый медбрат нашей больницы. Он всем весом зажал кулаком артерию, пытаясь перекрыть ток крови. На его лбу выступил пот. Под его руками из левого квадрицепса торчит осколок белой кости.

-       Где хирург? - кричу я.

-       Он по локоть в кишках - оперирует перитонит! - кричит кто-то в ответ.

-       Где другой хирург?

-       Его нет в городе...

-       Где вертолет?! - спрашиваю я.

-       Отпадает. Медики уже звонили. Слишком сильный ветер - вертолет не может взлететь, - тихо отвечают мне.

Я чувствую, что остался в этом мире в полном одиночестве.

«Чертов городишко!» - думаю я.

Могучий медбрат надавливает на артерию изо всех сил. Но ему приходится бороться против элитной сердечно-сосудистой системы, которая яростно сопротивляется, напитанная адреналином. Это вам не старушка с носовым кровотечением. Если врач уберет руки, кровь забьет со всей силой, словно из пожарного шланга.

«Почему она все еще жива?» - думаю я. Она наверняка потеряла очень много крови.

И тут, словно отвечая на мой вопрос, девушка замирает.