Unknown

— А ты? — Антон снова заглянул в мою спальню. Что он там надеялся высмотреть? Объяснение, почему мы с предположительным бойфрендом спим в разных комнатах? Может, он храпит. Может, я храплю. Может, у нас такие эротические игры.

— А что я?

— Оставил тебя одну?

— Что за допрос вообще? — возмутилась я. Развеивать его заблуждения не хотелось.

Пусть держится подальше от меня, и если единственный вариант — клеймо принадлежности другому мужчине, то буду поддерживать и этот миф.

Он и без того слишком самонадеянный и наглый, и если прознает, что я одна, моя слабость будет выглядеть совершенно иначе.

Награда спасателям

Антон принюхивался ко всему в доме как хищный зверь. Даже глаза загорались, и под футболкой перекатывались мышцы, когда он, словно огромный дикий кот обходил чужую территорию.

Я смертельно устала от нервов и беготни, поэтому просто села на стул и, сложив руки, смотрела, как он пытается что-то понять. И пока он изучал квартиру, я изучала его.

Все еще красивый. Стал как будто больше, заматерел. Любопытно было бы снять с него сейчас футболку и посмотреть, как продвинулся процесс бодибилдинга. Перед разводом он ухайдокивался в спортзале часами, а потом присылал мне селфи из раздевалки. Очень-очень секси-селфи. Я их долго хранила в телефоне, пока не забыла его как-то на лавочке в парке. Потом потихоньку жалела, но считала, что все к лучшему. Сейчас он, наверное, уже не такой, все-таки возраст должен взять свое. Или я буду на это надеяться.

Мы оба изменились, и наверняка не в лучшую сторону. Особенно друг для друга. За это время прошла одна жизнь и началась другая. Если уж у меня все так круто изменилось, представляю, как у него.

Я бы теперь, даже в счастливом браке, вряд ли готовила бы на выбор три ужина. И не отменяла бы встречи с подругами, чтобы провести вечер с ним. Сейчас я бы скорее отменила вечер с ним, чтобы провести время с подругами. Они-то со мной остались даже после развода. Мужики приходят и уходят, а настоящие подруги терпеливо ждут, пока я к ним вернусь.

Привыкла спать с открытым окном, даже в самый мороз, а он любил в тепле.

Стала совсем сова, раньше трех не ложусь.

Ем больше фруктов, каждое воскресенье езжу куда-нибудь в интересное место, принимаю ванну по часу, на ночь намазываюсь масками и кремами, сразу говорю, если мне что-то не нравится, не дожидаясь, пока накопится… И так далее, и тому подобное. Мы бы теперь не ужились — края, которые раньше были обтесаны друг под друга, уже приняли другую форму.

Судя по той властности, которую он обрел и этому виду «детка, я решу все проблемы», он тоже изменился. И наверняка даже старая Леся для него сейчас была бы слишком строптивой. А уж новая — это и вовсе воплощение ада. Никакого встречать и ждать. Теперь я действую и догоняю сама. Забавно, что мы двинулись после расставания в настолько разные стороны.

— Леся-а-а-а… — позвал Антон. Он уже давно стоял напротив меня и теперь нагнулся, всматриваясь мне в глаза.

— Что-о-о-о-о? — передразнила я.

— Так у тебя с Егором ничего нет? — склонил он набок голову.

— Да какая тебе-то разница? — я раздраженно фыркнула. — У тебя невеста.

Антон ощутимо помрачнел, отошел к стене и оперся, скрестив руки на груди. На меня он смотрел из-под ресниц, острым и блестящим взглядом.

— Я, может быть, все эти годы мучился тем, что меня, такого прекрасного, променяли на этого задрота.

— Кто еще задрот! — возмутилась я. Егора я без футболки видела, людей с таким прессом законодательно надо запретить называть задротами. — Сам, небось, пузико отрастил. И полянку лысинки прячешь в глубине.

— Я тебя тогда изревновал весь до костей, — не отреагировал он на подколку и, к сожалению, не повелся. А мне, может, любопытно! — И выходит, был прав.

— Мне это неинтересно, — я встала, подошла к двери и намекающе ее приоткрыла.  — Спасибо за помощь, в кои-то веки пригодился и б/у муж.

Антон отлип от стены, подошел ко мне, но стоило приоткрыть дверь шире, как он резко толкнул ее, захлопывая обратно, и наклонился ко мне:

— Спасателей благодарят иначе… — губы были слишком близко. Его запах был слишком близко. Сладость воспоминаний о прошлой ночи пробежала дрожью по телу.

Да хрен же тебе!

— Антон, уйди! — я оттолкнула его двумя руками. Он демонстративно не сдвинулся с места, и я чуть не вывернула запястья. Но потом так же демонстративно и медленно отстранился, пуская меня на свободу. — Я же попросила оставить меня в покое! Ты русский язык совсем забыл?

— Скажи на других на всякий случай? — предложил он.

— Дондэ эста ла библиотэка, — мрачно сообщила я ему. Никогда не подводит.

— Что это тогда было вчера, если я должен уйти? — он не двигался с места, но мне казалось — стоит отвести взгляд, и зверь бросится.

— Ничего, — фальшиво улыбнулась я. Посмотрим, не забыла ли я освоенное в совершенстве умение его бесить. — Использовала тебя в качестве вибратора. Забыла кинуть в чемодан, и вот…

Я развела руками с виноватым видом.

— И кто лучше, я или вибратор? — сощурился он.

Сопротивляешься, значит…

— Понимаешь, Антон… — протянула я томно. —  Он умеет вибрировать…