Unknown

Она часто дышала у моего виска и попросила:

- Скажи еще, Антон, пожалуйста…

Я крепко прижал ее к себе, понимая, что теперь вряд ли когда-нибудь смогу отпустить, запутал пальцы в волосах и повторил:

- Агния!

Я бы повторил ее имя еще тысячу раз, если бы действительность не билась во мне сокрушающим удовольствием, заставляя забыть обо всем, кроме одного – эта девушка теперь была моей.

Она сказала тихо, но так, что я почувствовал сердцем:

- Я люблю тебя, Морозко. Люблю!

Мы упали на кровать, и я обнял ее. Гладил спину и плечи. И если забыл от этом в момент близости – онемев от ее признания, то сейчас не мог не сказать.

- Ты само чудо, Огонёк! Но мы не можем не думать о последствиях. Прости, что вспомнил о защите слишком поздно – ты способна лишить сознания. Твоя покупка лежит в рюкзаке, но если вдруг так получится…

Глава 26

Агния

Морозко сделал паузу, но закончил твердо:

- Если вдруг так получится… то я тебя не оставлю!

Я вздохнула, приподнялась и посмотрела на него. Большое окно номера было задернуто шторами, но на фоне занимающейся зари, в полутьме неясно проступили наши силуэты. Если бы могла, я бы промолчала, но между нами больше не было места тайнам – я дала себе слово.

- Что? – спросил он.

- Я пью таблетки, Антон. Никому об этом не говорила, но и никогда не занималась «этим» без презерватива. Тебе нечего бояться. Я не забыла о защите, я просто не хотела.

И пусть прозвучало слишком рационально – зато честно.

- Я не боюсь.

Морозко сел рядом и убрал волосы от моего лица. Наклонившись, поцеловал очень нежно. Он погладил плечо и вдруг коснулся пальцами груди… И от этого прикосновения у обоих зашлось дыхание, а у меня едва не остановилось сердце – тело продолжало звенеть от нерастраченного желания. Я всегда знала, что с ним все будет иначе и по-настоящему.

Еще один поцелуй добавил уверенности и пальцы стали ласкать смелее.

- Это нормально, что я снова тебя хочу? – спросил Антон, притягивая меня ближе, и я поймала на его губах улыбку. – Очень хочу, Корсак!

- Думаю, да. Ты просто читаешь мои мысли, Морозов.

Поцелуи обжигали шею, так же, как и дыхание.

- Я ведь твой должник?

- Ну… не уверена, можно ли это так назвать, но… Ох, Антон!

Он опустил меня на постель, а сам склонился сверху. Спустился ртом ниже… и грудь заныла от прикосновения горячих губ, и подогнулись колени.

Меня целовал мой Морозко, мой неукротимый светловолосый Кай, и мне еще никогда не было так хорошо от близости.

Поясница прогнулась, и я не смолчала, выдохнув его имя, когда Антон накрыл меня собой. Проснувшееся мужское в нем овладевало и покоряло, подчиняло тело каждым движением, и я поздно осознала, что вместе со стоном удовольствия оставила на его спине следы.

Мы проснулись поздно, уже вовсю светило солнце, и если Антон встал первым, то я еще долго не могла открыть глаза, чувствуя себя расслаблено и удовлетворенно.

Интересно, если я признаюсь Морозко, что помню сквозь сон, как он гладил мои волосы – это его смутит?.. Наверняка, да. А значит, надо обязательно сказать! Обожаю, как он мило краснеет! Хотя вот ночью, когда доводили друг друга до точки, он и не думал смущаться – разве что в начале. Не уснул, пока не огладил всю.

Я повернулась в постели и лениво потянулась, вскинув руки. Сев в кровати, огляделась, смаргивая сон с ресниц.

Антон стоял на балконе, в одних джинсах, с мокрыми после душа волосами, и смотрел во двор отеля – на злополучный бассейн, а возможно на реку. В сравнении с городом, природа здесь была просто волшебная. Жаль, что мы выбрали не то время и не ту компанию, чтобы приехать в «Butterfly». Но больше я подобной ошибки совершать не собиралась. Как и делить Морозова с моими вчерашними друзьями.

Что-то теплое и живое шевельнулось в груди, сжалось трепетной нежностью при взгляде на парня. Так случилось не первый раз, но сегодня отозвалось в душе особенно сильно. Я любовалась талией и узкими бедрами, красивым прогибом спины и разворотом плеч, обещающих стать еще шире. Темно-русыми от воды завитками волос, касающихся затылка. Мой ботаник определенно был самым сексуальным ботаником в мире, и я собиралась ему это доказать.

Я встала с кровати и обернулась простыней. Прошла к балкону босиком, остановившись в дверном проеме. После сна глаза все еще щурились и никак не хотели смотреть открыто. Длинные волосы спутались и наверняка торчали во все стороны темной копной, забыв, что им положено быть гладкими. Мама пришла бы в ужас от моего вида, а мне было все равно. После того, как нежно меня ночью любил Морозко, и в каком виде нашел на поляне, я не боялась его разочаровать.

- Привет, Морозов.

Антон тут же повернулся, и… уставился на меня, немного растерянно и с ожиданием. Сглотнул натужно, стиснув пальцами одной руки поручень. Скулы напряглись, как бывало всегда, когда он смущался или волновался.

- Привет, Корсак.