Unknown

- Ничего. Просто, когда я злюсь, у меня хромает координация, и всё вокруг жутко раздражает, - честно призналась, - вот как сейчас! Я все еще жду, Морозов, - напомнила, - но мое терпение не безгранично!

- П-привет.

Все-таки какое это умиротворение – иметь дело с сообразительным человеком! Сразу хочется улыбаться и обнимать весь мир. Конечно же, кроме Клюквы, которая сидит и таращится. Пришлось и ей средний палец показать – случайно почесав им щеку.

Кажется, поняла. Тонкие губы дрогнули и привычно скисли.

- Ну вот, другое дело, Ромашка. Я тоже рада тебя видеть!

Морозов отвернулся и насупился. Взглянув на преподавателя, записал за историком в конспект тему лекции.

-  Я о радости ничего не сказал, - тихо, но упрямо ответил. - И я тебе не Ромашка, Корсак, и не Кудряшка! Хватит, устал повторять!

Ну-ну, какие мы грозные! Я улыбнулась, глядя на светлую волнистую прядь, которую парень, поправив очки, заправил за ухо.

«Это мы еще посмотрим, кто ты мне», - не менее упрямо подумала. А сейчас главное, что Морозов забыл о Клюкве и теперь совершенно точно знал, кто с ним сидит.

Меня это полностью устраивало, и я решила отвлечься на учебу. Тем более что Василий Юрьевич поглядывал в мою сторону строго и не без упрека. Наверняка он был из тех преподавателей, кто не прощает студентам их неоправданную самоуверенность. А значит, придется его удивить и свою самоуверенность оправдать.

Я никому не привыкла проигрывать даже в мелочах, поэтому стала внимательно слушать историка и записывать за ним важные тезисы лекции в конспект. В процессе так заслушалась рассказом о внешней политике Византии, что не заметила, как засмотрелась на ладонь блондина – по-мужски широкую, но аккуратную, с крепким запястьем, сжавшую в длинных пальцах ручку.

- Морозов, тебе говорили, что у тебя руки красивые? – клянусь, это не я сказала, а чувство прекрасного во мне, но я была полностью с ним согласна.

- Что? - парень поднял голову и рассеянно мазнул по мне взглядом.  Снова отвернулся. – Нет, не говорили.

- Значит, я буду первой. Они у тебя красивые, и сам ты очень симпатичный. Слышишь?

Я произнесла это шепотом, наклонившись к щеке Морозко, и он покраснел. Сжал пальцы в кулак, пряча руку от моего взгляда. Черт, ну нельзя же быть таким трогательным. Так и захотелось его куснуть за щеку! Похоже, что я здорово соскучилась по нему за прошедшие выходные.

- Отстань, Корсак, - нахмурившись, прошипел. Он-то по мне точно не скучал. – Брось свои шуточки! Я тебе уже сказал, что на меня они не действуют!

Я ответила таким же шепотом.

- И не подумаю. Ты мне нравишься, Кудряшка! – Придвинувшись ближе, чтобы нас не слышали, спросила: - А я тебе? Неужели совсем нет? Вот вообще?!

Так получилось, что я коснулась грудью его руки, и он тут же отдернул локоть. Возмутился тихо, но очень решительно. Даже желваки на скулах натянулись – ух ты, какой симпатяга!

- Нет, не нравишься. Вообще! И если ты не прекратишь себя так вести, я просто встану и уйду! Ты мне мешаешь заниматься, и я не собираюсь это терпеть. Я не понимаю, зачем ты вообще ко мне садишься? Ты что, не можешь себе другое место найти?

В лекционной аудитории места хватало, и намек прозвучал более чем прозрачно. Но я не привыкла находиться в зоне игнора, и Морозову предстояло это принять. Но все же отодвинулась, позволив парню дышать. Пусть думает, что у него есть выбор – пока.

- Почему? Могу, но не хочу, - вскинув подбородок, взглянула на доску. – Так случилось, что ты меня вдохновляешь.

- На что это? – Морозов повернул лицо и светло-карие глаза за стеклами очков удивленно округлились. – На учебу?

Я вздохнула и вернулась к конспекту. Записала за историком очередной тезис. Да уж, с логикой, когда дело касается момента обольщения, у моего неискушенного ботаника не очень, это я уже поняла. Пришлось скривить губы в ухмылке.

- Ну, конечно же, на учебу, Морозко! На что же еще?

Мне показалось, или он облегченно выдохнул, тоже пустив в дело ручку? Зашуршал стержнем, оставляя на бумаге красивый ряд букв.

- А возможно, и на что-то большее, - между прочим добавила. – Например, на серьезные чувства. Как тебе такой вариант?

Такой вариант ему точно не понравился, и он изумленно сглотнул. Отморгавшись, поправил очки.

- Продолжаешь ерничать, Корсак? Снова принялась за свое? И что тебе от меня нужно, не пойму. Чего пристала?!

Ого, почти рыкнул! Характер у моего Кудряшки точно имеется, и это хорошо – не люблю слюнтяев. Однако я тоже не подарок, и лучше Морозко об этом знать. Когда надо, могу и словом приложить. Вот и сейчас предупредила, вмиг забыв о лекции, скрестив с блондином карие взгляды:

- Морозов, осторожнее. Я тебе не кусок скотча, чтобы пристать, и не липкий пластырь. Выбирай выражения и лучше тормози с претензиями, а то ведь я и обидеться могу. Да в этой аудитории любому за счастье со мной сидеть! Но почему-то не тебе!