Unknown

Но, прежде чем смогла утешить их, Сильви выпрямилась и объявила:

— Я пойду, поиграю на гитаре, доведу игру до совершенства, чтобы дядя Эйдан добавил мою партию в песню.

Она выскочила из комнаты, и сладко-горькое выражение, сменилось решимостью. Эйдан и я проводили ее нежными взглядами.

— Она довольно удивительная, да?

Его взгляд скользнул туда, где она исчезла.

— Она — это Никки. Пока у меня есть Сильвия, я не потеряю свою Никки.  «Прощай, дорога из желтого кирпича» была любимой песней Никки. Она попросила меня сыграть ее за несколько часов до ее смерти.

Эмоции буквально прожигали горло, и я сморгнула слезы, повернувшись к окну с видом на причал, чтобы он не увидел, испытываемые мной эмоции.

— Могу я еще что-нибудь для тебя сделать? — спросил он.

В его голосе звучал намек. Я быстро вытерла свои слезы и выстрелила в него взглядом.

— Нет, не можешь.

Он засмеялся.

— Я не это имел в виду. Грязная девчонка.

Я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку, но рядом с ним это было невозможно.

— Можно мне воды, пожалуйста.

Менее чем через минуту, у меня в руке была бутылка воды, и мы устроились на угловом диване, на необходимом расстоянии между нами. Звуки гитары Сильвии, и ее нежный голос звучал саундтреком на заднем плане.

Я размышляла о прошлой ночи и о том, как близко мы были, чтобы заняться любовью.

— Почему ты не упоминал про Лэйну до прошлого вечера? — наконец выпалила я.

Эйдан нахмурился.

— Разве я не упоминал?

— Нет.

— Она давно уехала, я и не думал, что она быстро вернется. Прошлым вечером ты видела ее худшую сторону. Мне жаль. На самом деле она действительно хороший человек. Просто защищает своих друзей и семью.

Хм. Защита, конечно.

— Как долго вы друг друга знаете?

— С тех пор как мы были детьми. Подростками.

— И вы просто друзья? — я решила, что хватить ходить вокруг да около. Если у Эйдана есть друг, мне нужно было знать об этом.

Что-то мелькнуло в его глазах, прежде чем он сказал:

— Просто друзья.

Подозрительно. Я подняла голову, внимательно смотря на него.

— И всегда были просто друзьями?

Он вздохнул.

— Мы встречались, когда были юными. Шестнадцать — семнадцать. Потом расстались, но остались друзьями. Тебе незачем ревновать. Поверь мне.

Они встречались, когда были подростками. Он бросил ее, и она просто перестала париться по этому поводу? Я могла быть полностью неправа, но для той, кто была «действительно хорошим человеком», прошлым вечером она вела себя как действительно отменная стерва. И женщины становились «стервами» только тогда, когда их злили, бросали и прочее.

Я слышала Эйдана, когда он говорил со мной. Я слышала. Он дал понять, что ему нужно что-то большее, чем секс. Он хотел отношений. Тем не менее, он не упомянул, что мы будем единственными друг у друга и будем встречаться официально, и сколько бы я ни работала над своей неуверенностью, у меня все еще оставались сомнения относительно возможности удержать его внимание.

Вместо того чтобы накручивать себя этими мыслями, я решила быть честной:

— Я понимаю, мы двигаемся не спеша, и ты, вероятно, не привык к этому... а я... Ты с кем-то встречаешься, Эйдан?

Он помрачнел.

— Нет.

От грубого раздраженного ответа я нахмурилась.

— Я не обвиняю тебя ни в чем. Пытаюсь получить четкое представление о том, что происходит между нами, потому что не принадлежу к тому типу женщин, которые делятся мужчиной. Для меня все было очевидно прошлым вечером.

— Лэйна друг, — выдохнул он. — Просто друг. И на горизонте нет других женщин.

— Почему тебя это раздражает?

— Я думал, что это и так чертовски очевидно — как я к тебе отношусь, а ты заставляешь меня чувствовать, что не доверяешь мне.

Я почувствовала свист в своем животе от его слов, ощущение, которое ты получаешь, когда катишься с самого высоко спуска на американских горках.

— Я тебе доверяю. Просто... — я отвернулась.

— Ты просто?..

— Не привыкла чувствовать ревность, — решилась я.

Эйдан молчал, и я продолжала смотреть в окно, боясь, что полностью оттолкнула его от себя. Я казалась инфантильной, наивной, одержимой?

— По крайней мере, ты ревнуешь к живому, Нора, — сказал он. — Я чертовски ревнив к мертвому человеку.

Я вскинула голову, в шоке от его слов. Он был напряжен и смущен, но не отвел взгляда от меня.

— Меня раньше никогда не волновала ревность. Я не тот тип. Но к Джиму я ревновал с того самого момента, когда он вывел тебя из паба. Я завидовал ему в супермаркете, когда ты убирала волосы с лица, и увидел кольцо на пальце.

— Тогда ты меня даже не знал.

— Нет, но я хотел тебя. И меня разозлило, что ты была так молода, и уже замужем. Это казалось неправильным. Или неприемлемым. Но теперь, я знаю тебя, и понимаю его. Я бы тоже тебя украл, сделал своей, чтобы никто больше не смог забрать.

Как бы красиво это ни звучало, на меня нахлынуло чувство вины и печали.