Unknown

– Потому и жёнки с детишками у него так мёрли, – добавила Анастасия, одна из женщин-защитниц, слышавшая наш разговор и допущенная до материалов по Шаровым. – Вылечиться надо было, перед тем как клан восстанавливать. Перезаражал он злыднем всех своих, кроме старшего, родившегося ещё до ранения сына. Боюсь даже представить, как та зверюга отожралась. Он же её не убил, как я поняла?

– Не убил, – кивнула Ольга. – Так что где-то у нас в Зелёной зоне бродит уже не злыдень, а лихо. Но его пока не находили. Я специально архивы проверяла.

– Где он вообще злыдня-то нашёл? – поинтересовался наш Старейшина. – Не в Полисе же…

– Его рука разграбленный хомлгарёрцами сыктывкарский пограничный посад проверяла, – объяснила Кня’жина. – Там и наткнулись на целую колонию. А усиленная сцепка из пяти рук потом только пустые дома нашла, ушли твари.

– Плохо… – скривился Демьян.

– Согласна…

О чём говорила тётка Марфа как моя наставница с калекой под Древом, отсюда было не слышно. Жрец глушил все звуки, ибо переговоры секундантов – дело приватное. Он всё слышит, кому надо – расскажет, а остальным знать, о чём они там беседуют, не нужно!

Вернувшись, Бажова, когда толпа собравшихся медленно начала выползать из круга Храмовых стен, заполняя парковые дорожки, ведущие к Колизеуму, просветила нас об их соглашении.

По её словам, Виктор Афанасьевич Шаров был интересным человеком. Он точно знал, что умирает, и жить ему осталось недолго. Желал только лучшего своему сыну, но ему совершенно не нравились новые друзья Юрия, присоветовавшие ему организовать весь этот спектакль со мной. Хоть он и не верил, что я могу победить в дуэли.

Бесклановые члены гильдий... Именно эти ребята из нескольких объединений обещали парню всестороннюю поддержку, деньги и своих чародеек, готовых потрудиться на восстановление клана Шаровых. Чем, собственно, и купили Юрия ещё в середине лета, после чего он организовал конфликт на вступительном балу.

По словам сына, это была месть за массовую бойню детей на выпускном экзамене, в которой, по их мнению, я был виновен. Не столько в том, что в «Хрустальном саду» были погибшие, сколько в том, что именно за мою голову объявлена награда Морозовыми, что многим сорвало тормоза и развязало руки всяким отморозкам.

Очень избирательная, надо сказать, месть. Не Морозовым, не конкретным преступникам, а именно мне. По сути, тоже жертве! По какой причине? Зачем? Где здесь логика? Неужели только потому, что Морозовым мстить страшно? Преступники, соблазнившиеся наградой, как бы свои, а я нет! Я же получил свой клан, но был гол как сокол, одинок и беззащитен?

Задаваясь этими вопросами, я рефлексировал ровно до тех пор, пока не увидел пошедшее красными пятнами лицо Ольги Васильевны, которая разве что не скрежетала зубами от злости. Зная её, я теперь был уверен, что женщина, сложив некие «два плюс два», получила не моё «девять», а правильный ответ. Который, ей сейчас очень и очень не нравится…

А когда моей… всё же, наверно, теперь действительно приёмной матери что-то не нравится – нужно начинать бояться. Потому как это, скорее всего, какие-то внутренние интриги, ибо она их ненавидит, и это опасно. Так что я походя посоветовал Старейшине повысить режим безопасности для наших объектов. Это не я придумал. Это мне вчера Бажовы объяснили на пальцах, не только как работают подобные штуки, но и вообще, в чём обязанности Главы как минимум ипокатастимы.

– В любом случае, ученик, – произнесла вдруг вышагивавшая рядом тётка Марфа. – Очень рекомендую тебе сегодня выиграть. Не только чтобы выжить, потому как щадить тебя противник не будет, но и ради «приза», который, поверь мне, стоит того!

** *

Колизеум был большим и красивым. Чуть углублённый в платформу, по форме он напоминал пентагон с не очень ровными сторонами. В отличие от народа, втекавшего в зев его главных ворот, ведущих на трибуны, нас перенаправили в подземные помещения, из которых имелся прямой выход на арену.

– Не пытайся вступать с ним в рукопашную, – инструктировала меня тётка Марфа. – Порежет так, что потом не соберём!

– С этим противником не используй свои сближения, – вколачивая в мой мозг свою мудрость, советовала Ольша Васильевна.

– Держись средней дистанции, – посоветовал Демьян, похлопав меня по плечу. – Верю, ты сможешь!

– И я верю в тебя! – поцеловала меня в щёчку Алёна, а через мгновение кто-то налетел на меня со спины и крепко обнял.

Кто-то… в ком я по одному только прикосновению узнал Хельгу. А когда повернулся в её не отпускавших меня руках, и девушка тут же прижалась к моей груди. Я же смотрел на её улыбающуюся мать и чем-то не очень довольного отца. Впрочем, счастье продлилось недолго, и, отпустив меня, девушка отошла, а затем и вовсе удалилась со своими родителями.

– Нравится барышня Громова? – тихо спросил меня Демьян, подойдя сзади.

– Нравится… – честно признался я, зная, что от чародея правду, в общем-то, и не скроешь…