Unknown

Драйк облокотился на меч с такой силой, что тот ушел глубоко в землю, и смотрел на последнюю червоточину. Шлем Старший потерял в бою, вся его оболочка оказалась истерзана щупальцами, но выглядел он вполне неплохо. Что ж, это хорошо. Не хотелось бы, чтобы будущий Агонетет умер.

Земля Атрайна задрожала от тысячи и тысячи щупалец, которые били по траве в отчаянье. Потому что последний проход закрылся, отделив их от Твари. Одна часть орды осталась в том, умирающем мире. Другая в этом. Только дальше Атрайна иномирцы никуда не пойдут. Мир станет карантинным. Это тоже было частью нашего плана, который сработал на удивление безупречно. Теперь настала пора для решительного слова.

– Все кто выжил, — обратился я по мыслеформе, – спасибо. Только благодаря вам удалось сдержать особей. Вы сделали это. Вы самые лучшие сыны и дочери своей Вселенной. И я был рад, что бился с вами. А теперь пора уходить. Братья, перемещайте всех смертных, кого сможете в Ядро. И возвращайтесь следом сами. Здесь нам больше делать нечего.

Я замолчал, глядя как Вратари исполняют приказ. Все дело в том, что мне перемещаться в Ядро не хотелось. Казалось, я стану там лишним, ненужным, хотя именно сейчас придется приложить немало усилий, чтобы восстановить сеть между мирами и вернуть все, как было.

– Что с тобой, Седьмой? -- спросил Балор.

– О чем ты?

– Я не уверен, но ты плачешь.

– Ерунда, – отмахнулся я, попытавшись утереть лицо и запоздало вспомнив неприятность, случившуюся с руками. – Брат, просто скажи, удалось ли?

Я не скрывал свои эманации. И Балор прочувствовал всю ту боль, что сжигала меня изнутри сильнее, чем Керрикон Грам. Что-то надломилось в бравом Вратаре. Какая-то потеря всплыла в памяти Брата, и он ничего не ответил. Лишь крепко обнял меня, не найдя слов утешения. Так мы и стояли в теперь уже чужом, пустом мире и молчали.

Глава 29

Все, что имеет начало, имеет и конец. Хотя некоторые могут возразить, мол, зачастую именно конец и есть начало чего-то нового. Другой истории, которую мы не узнаем. Может быть, все очень может быть.

Ворота донжона распахнулись и внутрь почти вбежал Балор. Новые Инструкторские доспехи сидели на нем, как влитые. Мне даже завидно стало. Свою броню я не носил. Не нравилась она.

— Седьмой, пляши, — задорно поднял Брат руку с пергаментом.

— Я думал, что с Агонететом принято разговаривать немного по-другому, – хмуро отозвался я.

– Какой ты скучный стал после инициации, – глаза Балора лучились радостью.

— Зато ты очень веселый.

— Агонетет прав, – подал голос Драйк, – обычному Вратарю стоит общаться более подобающе с Вратарем Вратарей.

Нет, решительно все смешалось в замке Седьмого. Добряк, вопреки своему прозвищу, стал ворчать, точно в его матрицу вселился дух прошлого правителя Ядра. Балор напротив, повеселел до невозможности, его даже приходилось немного осаживать, а то чего доброго откроет тут клуб Stand Up на добровольных началах. Что и говорить, иномирцы очень сильно изменили всех нас.

– Брат, поздно учить старую собаку новым трюкам, – примирительно сказал я. – Все ведь знают, что к Седьмому можно зайти просто так, без всяких регалий. А если тебе что-то не нравится, Драйк, то это не мои проблемы. Сам отказался от агонететства, теперь страдай. Но Балор, ты правда, хоть делай вид, что пытаешься соблюдать субординацию. И давай свою писульку.

Я мельком пробежался по пергаменту и удовлетворенно кивнул. С последней битвы за Вселенную прошло достаточно времени, чтобы делать какие-то выводы. По отчету Балора выходило, что те твари, которые остались в Атрайне, ослабели. Более сильные начали пожирать себе подобных, остальные просто гибли. Что не смогли сделать Вратари, сделало время. Как я и говорил, не всегда силу можно победить силой. Иногда достаточно просто немного подумать.

– Хорошо, но дозорных не снимать, — сказал я. – Мы должны быть полностью уверены в том, что у нас не осталось там ни одной твари.

Не успел я договорить, как в донжон ворвался Старший. Ну что за день такой? Колокольчик к вратам прицепить что ли? Нет, тогда это станет похоже на какую-то дешевую лавку.

Если Драйк был моим ближайшим помощником, так сказать, правой (и вновь отрощенной) рукой, то Ферукс работал «в поле». И, надо отметить, мне его деятельность в высшей степени нравилась. Был он той степени дотошности, которая порой необходима на руководящих постах. Все-таки прошлая жизнь оказывала на каждого из нас очень сильный отпечаток.

Ферукс спокойно прошествовал до трона, склонил одно колено и опустил голову. Просто образцовый Вратарь, что и говорить.

– Учись Балор, можешь даже зарисовать, в какой последовательности и что надо делать, -- заметил я.

– Ага, ты потом сам же все и отменишь. Скажешь, что не выносишь официоза.

Я отмахнулся от него, хотя понимал, он прав. Ужасно спорить с существом, знающим тебя, как облупленного. Вот и приближай после этого Вратарей.

– Что там случилось, Брат? – спросил я Ферукса.

– Случилось? – деланно удивился он.