Unknown

Он еще раз глубоко затягивается сигаретой и неожиданно выбрасывает ее в урну.

- Когда ты думаешь переехать?

- Раз уж нас предупредили, значит, опека может явиться уже завтра. Просто позвонят и скажут, что через полчаса будут.

- Тогда сегодня?

- Сегодня, если ты согласен. Я возьму только самое необходимое из вещей.

Андрей подходит ближе и достает из кармана ключи.

- Вот возьми. И сама не носи тяжести. Давай я Витьку попрошу тебе помочь? Я теперь до завтрашнего вечера не вырвусь.

Это беспокойство друга, ведь так? Я грустно улыбаюсь: не очень-то я и привыкла, чтобы обо мне заботились.

- Не смеши, Андрей, - я стараюсь уверенно смотреть в черные глаза. - Какие тяжести? Я же на машине, справлюсь.

Андрей привычно сует руки в карманы брюк и оглядывается в сторону дверей больницы.

- Ну, мне пора. Пока?

Какая-то неловкая пауза. Полчаса назад, в помещении опеки у обоих было гораздо больше смелости. А сейчас вот стоим и не знаем, как разойтись.

Я ухожу первой. Стараюсь сделать это так легко, как только могу.

- Пока, доктор Шибуев. И береги себя! Смотри не пей много  коньяка и не заигрывай с медсестрами! – улыбаясь, грожу парню пальцем, и сажусь в машину. – Буду ждать тебя дома!

Черт, кажется, я сказала не то и не так. Неважно, я уже срываюсь с места и уезжаю, оставив Андрея стоять у ворот больницы скорой помощи.

Родители реагируют на новость спокойно – особенно папа. Довольно потирая руки, он ходит по пятам, интересуясь: когда можно заехать в гости к молодой семе? Да и что они могут мне сказать? Я сама приняла решение. По дороге к дому Андрея в голове крутится столько мыслей, а в душе столько чувств, что я, не удержавшись, заезжаю в Детский дом и на целых полчаса краду Андрюшку у воспитателей. На больше не получается, малышей укладывают спать, и он снова шепчет мне, обнимая руками за шею. Сжимая в ладошке старенького солдатика.

- Ты еще придешь? Я буду ждать!

- Ну, конечно же, приду, мое Солнышко!

В квартире Андрея тихо и пусто, и почти отсутствуют запахи. Я включаю свет, заношу чемодан с вещами и неожиданно для себя останавливаюсь на пороге спальни, в которой мы с Шибуевым провели ночь.

Всего одна свадебная ночь, я мало что запомнила из обстановки, но меня тянет войти и расположиться именно здесь. Там, где мне было одновременно хорошо и горько.

Я прохожу дальше, открываю дверь соседней комнаты и уже там оставляю вещи. Разобрав чемодан, отношу гель и шампунь в ванную, оставляю в прихожей платок и духи. Ставлю в гостиную на мебельную тумбу нашу с Андреем общую школьную фотографию в рамке, другой у меня нет. На фотографии вся наша компания – Витька Рыжий, Сонька Грач, Игнат Савин, Юлька Цветова и Ренат Беленко. И мы с Шибуевым. Дурачимся на даче у Рыжего в Новый год, и почему-то Шибуев обнимает меня.

Странное совпадение, раньше бы я и не подметила эту деталь, а теперь это важный для опеки момент и я ставлю фото на видное место, в надежде, что Андрей поймет мотив.

В кухне тоже пусто. Холодильник и вовсе отключен. Хозяин этой квартиры не обременен готовкой, но мне предстоит какое-то время здесь жить, и я спускаюсь на улицу, еду в круглосуточный супермаркет и возвращаюсь уже за полночь с двумя сумками продуктов.

Здесь должно быть все обжито и уютно. Как в обычной семье. И я старательно все расставляю по полочкам – любимый кофе, чай, абрикосовый джем. Напоминаю себе, что завтра надо бы заехать в кондитерскую – я люблю, когда в доме пахнет сладкой сдобой. Иду в душ, а затем в спальню. Долго верчусь на чужом диване, пытаясь уснуть под неуютным одеялом, чувствуя себя хитрой гостьей, воспользовавшейся добротой хозяина. А от того нежеланной. В квартире одиноко и тихо, горит ночник, мысли все время возвращаются к Андрюшке, и я так и не понимаю: удается мне забыться сном или нет.

А следующим вечером Андрей не возвращается. Целый день я обдумываю, что ему сказать. Как упростить его жизнь, в которую я так стремительно ворвалась, но когда в десять вечера мой звонок на сотовый остается без ответа, я понимаю, что он способен все решить в своей жизни и без меня.

Глава 15

POV Шибуев

Взрыв метана на угольной шахте произошел утром. Двадцать шесть пострадавших, из них судьба восьми шахтеров пока неизвестна, шестеро погибших, остальные получили травмы разной степени тяжести. В час дня вертолет доставил в город первых потерпевших. Из двенадцати – семеро в критическом состоянии. На работу вызывают всех.

Я не помню, сколько времени нахожусь в операционной. Может, шесть часов, а может, двенадцать. Все слилось в один сплошной временный коридор, в котором я превращаюсь в холодный механизм, орудующий скальпелем, ножницами и иглой. Приходится чистить обугленную кожу, продувать легкие, сшивать мышцы и сосуды. Троих отвозят в ожоговый центр, но вертолет доставляет еще шахтеров, которых удалось достать из-под обвала, и все продолжается.