Unknown

Нет, я не знаю, заметил ли Шибуев случайное сходство, но я заметила его отношение к ребенку - в нем и не пахнет равнодушием. Я больше чем уверена: он станет хорошим отцом. Лишить его этого права - преступление. Смолчать нельзя, мне надо просто найти выход.

Найти выход.

Так когда же я наберусь смелости все рассказать? Поговорить откровенно? Объяснить, если получится. Всякий раз, когда вижу Андрея, язык словно прирастает к нёбу. Стоит представить его ошеломленные глаза, слова «Ты же говорила»… и горло смыкается. Вот и родителям о беременности не рассказала. Баюкаю свою новость у сердца, как будто поверить боюсь. Спугнуть боюсь. Все кажется, что проснусь и все исчезнет – поход в больницу, снимок, тошнота. Вот уже неделю каждое утро начинаю с проверки теста на беременность, складываю их в тетрадь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наверное, это помешательство, но одной это помешательство принять легче.

- Мама?

- Что?

- Скажи, тебе папа когда-нибудь изменял?

Я жду, что мама удивится и возразит. Спросит, какое мне дело до ее личной жизни? А вдруг я раскопаю что-то глубоко спрятанное в душе? Разве я имею на это право? Но мама отвечает спокойно и тихо, словно чувствует, что мне важен ее ответ:

- Нет, никогда. Бог миловал. Толик еще с института за мной хвостиком ходил, это я все носом крутила. Потом вы родились, а дальше садик, школа, работа. Попробовал бы он с моим-то характером и тремя дочками на кого-нибудь посмотреть.

- А если бы попробовал? Ты прости, я не о папе говорю, на самом деле я знаю, что он у нас самый лучший. Я вообще узнать хочу. Если бы у тебя уже были мы трое – я, Катя, Лялька, смогла бы ты жить с человеком, который тебе не верен? Зная, что он нас любит? Жить из благодарности, что не одна?

Мама удивляется. Смотрит озадаченно:

- Любит? Какая же это любовь, Света? Любовь это забота, ответственность, помощь. Прозаичные вещи, но это так. Это нежность и терпение. Это когда чувствуешь боль родного человека, как свою собственную. Когда не можешь от этой ответственности отказаться. Иначе это уже не любовь. Твой папа чувствует. Нет, не смогла бы. Никогда.

Я вздыхаю, обнимаю себя руками за плечи и вновь смотрю на спящего Андрюшку. Я так и думала.

- Вот и я не смогу. Только всем хуже будет.

Глава 26

- Света, а разве это об Андрее? Что-то я не вижу, чтобы он хоть от чего-то отказался. Он-то хоть знает, что ты тут выбором маешься? Ты у него спросила, чего он хочет? Возможно, для него все куда очевиднее, чем для тебя?

Мама, как мама. Ей все кажется простым и понятным.

- Ты просто хочешь верить в лучшее, мам, и забыла, что это я, а не он, без спросу вошла в его жизнь, чтобы сейчас задавать вопросы.

- Вот именно, дочка. Ты вошла, а Андрей впустил – теперь вас двое. Будет хуже или не будет, а уже не тебе одной решать.

Я вздыхаю, с этим сложно поспорить.

- Ты думаешь, нам надо поговорить?

Мама привлекает меня к себе и, как может, баюкает в руках взрослую дочь.

- Я не думаю, я прошу: дай себе шанс хотя бы попробовать, Света. Ты у меня такая упрямая…

Сегодня день Рождения Виктора Артемьева. Моего бывшего одноклассника и соседа. Моего друга детства, который сплел нас с Андреем в один клубок, и вряд ли и сам мог представить, что из этого получится. Когда Витька звонит мне и приглашает на вечеринку, он говорит, что будут только самые близкие друзья. Что он устал от ресторанов, не хочет пафоса, и я ему верю. У семьи Артемьевых шикарный пентхаус в жилом комплексе «Седьмое небо», они живут несколькими этажами выше моих родителей, и я обещаю ненадолго к ним заглянуть.

Андрюшка крепко спит, мама дает слово за ним присмотреть, и папа тоже важно кивает. Я надеваю платье, босоножки на низкой танкетке, оставляю длинные волосы распущенными, выхожу из спальни и останавливаюсь у зеркала в прихожей. Сейчас здесь горит свет и хорошо заметно, как я похудела за последнее время и неважно выгляжу. Ни стильного макияжа, ни укладки, ни каблуков. Ни запаха парфюма и привычной уверенности во взгляде. В отражении зеркала на меня смотрит блондинка с бледным лицом, на котором голубые глаза кажутся особенно прозрачными и какими-то уязвимыми. Словно на самом деле отражают суть моей души.

Но все это неважно. Не думаю, что гостям Артемьева есть до меня дело. За те десять лет, что прошли со времени окончания школы, жизнь нас всех развела, и я почти никого не знаю из его нового круга друзей. Когда жена Артемьева – Таня, красивая и улыбчивая брюнетка, встречает меня на пороге их квартиры, я честно предупреждаю, что пробуду недолго. С удовольствием обнимаю девушку и ее малышей – я люблю эту семью.

- Жаль, Света, что ты без Андрюшки, - огорчается Таня, увидев меня одну. – Мы вас так ждали. Мальчику бы у нас понравилось, и ты смогла бы задержалась подольше.

Я щекочу рыжеволосую девчушку, которая строит мне синие глазки, разглядывая подарки у моих ног, и смеюсь, когда она первой хватает из бумажного пакета игрушечный мотоцикл, оставив брата с куклой.