Unknown

Из стены выплыл призрак старухи в лохмотьях. Худая, словно обтянутый кожей скелет. Роста невысокого, метра полтора, но руки длиннющие с огромными как у тролля кистями – сама хозяйка парит в полуметре над полом, а руки волочатся по земле за ней. Голова почти вся лысая, лишь несколько прядей торчат под разными углами в стороны. Лицо сморщенное как печёное яблоко, рот похож на куриную задницу, от глубоко запавших глаз, горящих лютой ненавистью, струится зеленоватый пар.

– И-и-и-и!!! – завизжала старуха, увидев отряд. – Живые-е-е-е! Живые в подземелье-е-е!!!

Глава 8

Сумасшедшее приведение говорило на староимперском диалекте, бывшем в ходу пару тысяч лет назад. Он сильно отличался от современного языка, но странным образом смысл слов призрака поняли все, даже Геренд и Кочерыжка. А для них имперский даже не являлся родным языком.

Беатриса зашипела рассерженной кошкой, лихорадочно шаря рукой по подсумкам – подыскивала то, что усмирит призрака. Кочерыжка выругался так, что даже стены покраснели. Геренд быстро юркнул на привычное место у архимага за спиной. Парацельс с детским восторгом в голосе воскликнул "Какой интересный экземпляр!", выхватил из воздуха призрачную сеть и швырнул её в старуху.

Но та ловко увернулась и набросилась на Кочерыжку, стоявшего к ней ближе всех. Гном захрипел и выпучил глаза, когда призрачные ручищи сомкнулись вокруг его шеи и принялись давить, давить, давить!

– Умри-и-и-и-и! – визжала старуха, брызгая Кочерыжке в лицо призрачной слюной. – Умри-и-и-и!

– Едрить... тебя... кочерыжкой!!! – прохрипел в ответ гном. Он попытался ударить обидчика – но его кулак прошёл сквозь призрачную плоть. Потусторонняя несправедливость во всей красе, призрак может бить тебя, ты его – нет.

Но на помощь Кочерыжке подоспел Парацельс. Он без проблем схватил старуху за шею – пальцы архимага впились в иссохшую призрачную плоть, словно в живую – и рывком отодрал духа от гнома.

Кочерыжка грохнулся прямо на груду пыльных костяков. К воплям призрака добавились лязг ржавых доспехов и треск костей. И, конечно же, вопли самого Кочерыжки – гном, видимо, решил, что скелеты ожили и собираются затащить его прямо в преисподнюю.

А, может, ему в зад просто вонзилось что-то острое.

Пока Кочерыжка барахтался, каска слетела с его головы, камень-огневик погас, и единственным источником света в тоннеле остались горящие злобой глаза призрачной старухи.

Она развернула голову на сто восемьдесят градусов, жгучий взгляд безумных глаз впился в лицо Парацельса.

– Отпусти-и-и-и-и! – взвыл призрак. – Отпусти-и-и-и! Прокляну-у-у-у-у!

Она принялась колотить огромными ручищами архимага по голове, по плечам, но тот лишь с задумчивым видом разглядывал призрака, поворачивая то так, то сяк.

– Заклинание усмирения духов, – протянул Парацельс. – Как же оно там... демоны, вечно его забываю!

– Я помогу, – крикнула Беатриса и швырнула в буйного духа горсть порошка, сверкнувшего во мраке тоннеля россыпью золотых звёздочек.

Едва порошок пролетел сквозь тело призрака, злоба и безумие в глазах старухи погасли, сменившись сонливым равнодушием. Она опустила руки и вернула голову в обычную для человека позицию.

Геренд каким-то непостижимым образом быстро нашёл каску Кочерыжки и, потерев камень-огневик, снова заставил его гореть. Сам гном, поняв, что мёртвых бояться глупо, поднялся на ноги и со смущённым видом отряхивал штаны. Видать, стыдился за свои крики и приступ малодушия.

Хотя винить его не за что – кто угодно перепугается, когда тебя внезапно начинает душить сумасшедший призрак.

– Ну что, ведьма? – поинтересовался Парацельс, продолжая удерживать призрака. – Поговорим?

– Катитесь Белиалу под хвост, гнойные черви, – ответила старуха, даже не оглянувшись на архимага, и заскулила, захныкала: – А-а-а-а-а... твари... мрази... убью-ю-ю-ю...

– Чего сразу обзываться? – заметил Парацельс. – Мы спокойно себе шли, разговаривали, цветочки нюхали... мысленно. Тут врываешься ты и хочешь нас немного убить. Это нормально?

– Чтоб вас, ваших матерей и отцов живьём в могиле похоронили, – продолжала ругаться старуха, но вяло, без огонька, словно по привычке. Волшебный порошок наслал на неё апатию и безразличие.

– Кто ты такая? – спросила леди Беатриса, встав прямо перед старухой. – И как тебя зовут?

– Умри, стерва! – огрызнулась старуха. Налаживать разговор она не хотела ни в какую.

– Давай договоримся так, ведьма, – холодно сказала Беатриса. – Расскажи нам всё, что знаешь. Про товарок своих, про дела ваши, про архимага Просперо. Про всё. И если в твоих словах не будет лжи, мы прекратим твои страдания. Поможем тебе упокоиться с миром.

Парацельс кивнул, подтверждая слова леди.

В глазах ведьмы впервые со времени её появления мелькнул огонёк разума.