Unknown

В этом году начальником агентурного бюро Генерального штаба Австро-Венгерской империи, правильнее сказать начальником разведки, назначен полковник Альфред Редль. До этого он руководил контрразведкой столицы империи. По данным, полученным от Крестного, Редль преуспел на этом посту, разоблачил несколько агентов из числа французов и британцев. Император по заслугам наградил Редля несколькими орденами и назначил на пост начальника разведки империи. Редль - умный и грамотный офицер, славится профессиональным подходом в своей работе. Одним словом - опасный противник.

О, уже теплее. Новый начальник, похоже, потребовал от подчиненных более интенсивной разведывательной работы, по извечным противникам. То есть если следовать моим умозаключениям, то меня будут вербовать для работы на разведку Австро-Венгрии. Ладно, допустим это так. Как они меня изучили? Откуда получи обо мне данные? В конторе Леманна чисто, как в операционной, лишних ушей нет. Больше нигде я не оставлял подробных данных о себе.

Стоп. Два месяца, проведенные в Германии. Я побывал на ряде предприятий, не  сомневаюсь, что германские контрразведчики плотно опекают оборонные заводы своей страны. Там могли собрать обо мне, хоть какие-то сведения. А я и не прятался, везде и всюду представлялся представителем банка «Кредит-Анштальт», доверенным лицом Людвига Ротшильда, по его же настоятельной просьбе. Вот уже какая-то примерная картина просматривается.

Допустим, германские контрразведчики попросили коллег поработать с неким Генрихом Вольфом, вхожим в кабинет знаменитого банкира, и мотающегося по всей Европе по коммерческим делам. В принципе, все логично. Разведывательными возможностями я вполне располагаю. Тогда нужно ожидать более тонкой работы с моей персоной. Интересная может получиться комбинация, русский разведчик становится агентом австро-венгерской разведки, направляя все свои усилия на помощь России. Кстати, подобный вариант (физическое проникновение в спецслужбы противника) заранее подробно рассматривался Крестным, и мне  было рекомендовано при случае, соглашаться, но неохотно и  предварительно поломавшись, как красная девица. Ибо быстрое согласие – крайне подозрительно. Да, будь рядом Леманн, подсказал и дал бы умный совет. Но его рядом нет, известить о случившемся приключении я не смог, а значит, надо работать исключительно своей головой. Одно для себя решил, что на первой беседе согласия на сотрудничество давать не буду, возьму время на обдумывание предложения. Если я действительно нужен разведке, они обязательно время предоставят. Если, например, откажусь. То тоже, ничего плохого не должно случиться.  Продержат в камере не трое суток, неделю, но все равно выпустят, я законов империи не нарушил. Примерную линию поведения для себя определил, остается ожидать.

Мое спокойное времяпрепровождение нарушило появление конвоира, вызвавшего меня на очередное свидание с полицейскими чинами. Конвоир повел меня на выход во двор здания, где меня усадили в карету без окон, и повезли в неизвестном направлении. Поначалу пытался запоминать направление и количество всех поворотов, а затем бросил это занятие. Ехали примерно минут тридцать. Карета, похоже, выехала за пределы столицы, пропал характерные стук копыт по брусчатке. Выходит, мне предстоит общение вдали от казенных кабинетов. Долго гадать не пришлось, карета остановилась. Через несколько минут я оказался на свободе. Двое мужчин, одетых в одинаковые по цвету костюмы, повели меня в здание, освещая дорогу фонарем. Рассмотреть ни здание, ни прилегающую территорию я не смог, привезли-то меня сюда ночью. Оказался я в большой комнате с высокими потолками с небольшими элементами узорчатой лепнины. Ожидали меня доктор, если судить по белому халату и по круглым очкам на носу, и солидный краснолицый мужчина  лет под пятьдесят в дорогом костюме черного с отливом  цвета.

- Проходите, молодой человек, - сделал приглашающий жест солидный мужчина. – Разрешите отрекомендоваться, Фердинанд Штайнлиц, к вашим услугам.

- Генрих Вольф, - ответил я Фердинанду.

- Примите извинения за действия полицейских, они привыкли общаться с преступниками, поэтому считают всех остальных людей потенциально опасными.

- Служба у них такая.

- Хорошо, что вы не держите зла и не возмущаетесь.

- Не вижу смысла. Только удивлен своему задержанию.

- Вот я и говорю, что полицейские не думают головой. Никто не просил вас задерживать, просили пригласить для беседы. Перестарался комиссар Варош, даже в камеру вас поместил. Ладно, все это в прошлом. Прежде, чем начать беседу, я бы просил дать согласие на ваш осмотр нашим доктором.

- У вас есть опасение, что за короткий срок пребывания в камере я успел обзавестись разными насекомыми? – с иронией заметил я.

- Нет, что вы, просто таков порядок.

- Ну, раз так надо, тогда осматривайте, - я начал снимать с себя одежду, аккуратно складывая на стул.

Доктор внимательно обследовал меня с ног до головы, пристально изучил шрамы от ранений. Трубкой послушал меня со спины, попросил показать зубы и язык.