Unknown

В своей комнате, больше похожей на одиночную тюремную камеру, я оказался после часовой поездки в карете без окон. Камера по площади небольшая. От входной двери до меленького зарешеченного окна под потолком пять шагов, от стены до стены три шага. Имелась одна металлическая кровать, заправленная одеялом серого цвета. Комок белой подушки выглядел на фоне одеяла неестественно. Слева от двери находилось отхожее место, закрытое со всех сторон невысокими перегородками. Справа располагался умывальник с крохотным зеркалом над ним. Под потолком располагалась электрическая лампочка. В торце камеры находился маленький стол на четырех ножках, под которым я рассмотрел облезлый табурет. Небогатая обстановка.

Привезли меня перед ужином, поэтому довелось отведать местную кухню. Ничего особенного. Пшенная каша с приличным куском соленой рыбы, ломоть черного хлеба с маслом и бурдой, называемой чаем. Закралась у меня подлая мысль, что Штайнлиц меня обманул, и я действительно попал в тюрьму. Ведь дверь моей комнаты всегда закрыта снаружи, в коридоре дежурит конвоир. Кто обитает в соседних со мной комнатах-камерах, мне неизвестно. Обидно будет провести остаток своих дней в тюрьме, ведь сам дал согласие на сотрудничество со Штайнлицем.

Перед отходом ко сну меня посетил германский оберст-лейтенант Шульц. Он поздравил меня с прибытием в школу. Подробно рассказал о распорядке, расписании занятий, обратил внимание на то, что разрешено, а что категорически запрещено. Мне присвоен номер семь, имя и фамилию я на время должен забыть. Под этим номером я буду проходить по всем документам школы. Из полученной информации я сделал вывод, что на четыре месяца я полностью оторван от внешнего мира. Все эти строгости, по словам оберст-лейтенанта, продиктованы требованием секретности.

Утро началось с пронзительного дребезжания звонка, и яркого света единственной электрической лампочки в комнате. Подъем объявили. Пришлось вставать и выполнять нехитрый комплекс упражнений, брошюру по гимнастике я нашел на столе. Хотел поначалу провести свой личный гимнастический комплекс, но вовремя остановил себя, вдруг в школе ведется скрытое наблюдение за курсантами. Приведя себя в порядок после гимнастики, используя только ледяную воду из крана, подготовился к завтраку.

Завтрак доставил в камеру конвоир. Не удивился пшенной каше с маленьким кусочком колбасы, и напитку, почему-то называемым кофе. Масло не давали, наверное, экономили

Учебный класс, это вообще вершина архитектурной мысли. Большое помещение разбито на девять секций с отдельной входной дверью в каждую. Входишь и чувствуешь себя карандашом в деревянном пенале иль конем зашоренным. Ширина этого пенала, всего чуть более метра. Боковые деревянные стены высотой в три метра до потолка. В торце пенала расположен стол с настольной электрической лампой и стул, а перед ними крепкая решетка. Кто находится рядом со мной, справа и слева я не вижу, у соседей такая же ситуация. Разговаривать запрещено. Отвечать только на требование преподавателя, он называет номер пенала. На занятиях нам предписывалось вести записи, для чего в ящиках стола находились толстые тетради и наборы карандашей.

Занятия начинались в восемь утра, час давался на обед, и заканчивались они в шесть часов вечера. Потом два часа до ужина выделялось время на изучение пройденного за день материала. Все передвижения по территории школы осуществлялись в одно лицо в сопровождении конвоира, даже посещения мест для отправления естественных надобностей

Занятия гимнастикой тоже были индивидуальными, в зале был инструктор и курсант. Преподавался курс английского бокса и французской борьбы. Мне очень трудно было маскировать свои умения вести бой без оружия, которым я овладел в свое время. Прикидывался неким увальнем, не умеющим ничего. Естественно получал по лицу и по другим частям тела. Инструктор лупил со всей силы, представляя меня своеобразным боксерским мешком. Синяков на теле было великое множество. Честно сказать, иногда хотелось врезать этому германскому гимнасту от всей души, чтобы он полчаса приходил в себя, но каждый раз останавливал себя.

По пятницам, во второй половине дня в учебном классе собирались все преподаватели. В пенал доставлялся курсант на выбор. Все конспекты на время изымались. Наставники в произвольном порядке опрашивали курсанта по своим предметам. Обычно пытка занимала около двух часов.

По результатам успеваемости курсантов, назначалась своеобразная премия. По субботам, после ужина, в камеру вталкивали особь женского пола, которая до утра воскресенья должна была помочь курсанту избавиться от излишнего телесного напряжения. Я был успевающим курсантом, женщина мне доставалась. В эти моменты я старался на некоторое время отринуться от действительности, не проявляя никакой активности и эмоций, предоставляя возможность женщине самой заниматься поддержкой моего телесного состояния. Взаимоотношения с приходящей женщиной я изменой любимой жене не считал, такова тяжелая работа разведчика, да и мужское здоровье поддерживать в норме надо.