Unknown

Нужно отсюда уходить, как можно скорей, тем более на посиделках господ офицеров, пилот Пауль Шатенберг рассказывал, что в городке Расшенбург недалеко от Кёнисберга готовится супер оружие. После его применения успех в прорыве русского фронта обеспечен, мертвецы обороняться не смогут. Работы с оружием ведутся в условиях полной секретности, все мирные жители из городка выселены в другие места. Эскадрилья Шатенберга уже отрабатывала способы сброса небольших специальных бомб на вражеские позиции. Паулю не повезло- при посадке порыв ветра перевернул его аэроплан. Пилот отделался переломом ключицы. Как ни печально, но аэроплан пришел в полную негодность. Шатенбург отметил, что когда установится в той местности сухая жаркая погода, и начнут дуть в основном северо-западные ветры, то командование войсками отдаст приказ о применении секретного оружия. Не знаю, но почему-то рассказ Шатенберга вызвал у меня предположение о применении германцами против русских армий отравляющих газов. Если мои предположения верны, то надо принять меры по предотвращению этого.

Сам я сейчас мало на что способен, а вот связаться с группой наших «друзей» в Берлине могу вполне. Пароль и адрес для связи мне сообщил на всякий случай Терехов в ходе нашей последней встречи в прошлом году в Санкт-Петербурге. Правда, мне сделалось несколько обидно: за полгода пребывания в действующей армии я не получил от полковника ни единой весточки. Похоже, я представляю собой «отрезанный ломоть», поскольку пользы в закордонной разведке не приношу.

Покинуть госпиталь я могу, правда, нормальной одежды, документов и денег у меня нет. Грабить местных обывателей по состоянию здоровья пока не способен. Замкнутый круг получается, уходить надо, и уйти голому нельзя. Есть у меня мысль воспользоваться подарком любимой жены, выйти на связь с ее бывшим агентом, но до Дрездена еще добраться надо. Если верить словам сестры милосердия, до города не менее трех верст. Я разделяю ее мнение, так как сам неоднократно прикидывал расстояние, гуляя по парку вокруг госпиталя.

Выход из затруднительного положения подсказал немолодой санитар, заведующий складом одежды и вещей раненых. Не в прямом смысле подсказал, а дал мне возможность увидеть и убедиться в хлипкости запоров на двери склада.

Ночью, якобы отправившись в туалетную комнату, я спустился на полуподвальный этаж. В полуподвале палат для раненых не было. Здесь находилась комната для умерших и различные складские помещения. Немного поработав куском проволоки, открыл несложный замок. Сложности начались с подбором одежды. Офицерский мундир моего размера не попался, а облачаться в мундир нижних чинов не хотелось, любой старший по чину извести может. Повезло с гражданской одеждой. Подобрал себе брюки и пиджак по фигуре. Рубашку брать не хотелось, сомневался в ее чистоте, но для маскировки сойдет. С обувью разобрался быстро. Приличные туфли моего размера нашлись. Вот носков нигде не было. Ладно, поковыляю без них.

Пересмотрел все, но документы и деньги обнаружить не удалось -  наверное, они хранятся у докторов. Еще раз осмотрев оставленный после моих поисков порядок, покинул склад, заперев на замок.

Теперь столкнулся со сложностью покинуть незаметно госпиталь. Через главные ворота идти  смысла нет, там сидит кто-то из выздоравливающих солдат, который меня без соответствующего пропуска, подписанного доктором, не выпустит. Накричать на солдата не могу, в гражданской одежде, оглушить не могу -  здоровье еще не позволяет. Доведется вспомнить способ лазания через забор. Главное, чтобы при приземлении не повредить рану на ноге, а то вообще станет тоскливо, да и трость потерять в темноте не хочется.

Забор высотой в человеческий рост дался мне тяжело. Только с третьей попытки удалось преодолеть это препятствие, вспотел до последней нитки.

По дороге идти не стал. Подозрительным будет выглядеть человек, следующий по дороге, опираясь на трость. Не менее подозрительным я выглядел, топая по опушке леска. Ничего страшного, пусть так, но подальше от возможных любопытных глаз.

Да, силенок у меня маловато, доводится часто останавливаться и отдыхать, вытирать выступивший пот. Добраться до харчевни «Пивная кружка» смог только к полудню. Как я заметил, своим внешним видом не отличался от горожан. Только я шел не спеша, а местные жители куда-то торопились.

В большом зале харчевни было почти пусто, только за дальним столиком сидели пятеро мужчин в довольно грязной одежде. Наверное, их специально туда усадили, чтобы не вызывать у посетителей негативного впечатления.

За стойкой находился Гюнтер Дитрих  и  я, приблизившись, внимательно его рассмотрел:  особая примета- шрам над левой бровью- присутствовала.

Попросил налить мне кружку темного пива. Гюнтер с долей артистизма выполнил мою просьбу.

- «В Мюнхене Эльза наливает кружки полнее», - сказал я глядя на кружку с оседающей пеной.

Окинув меня внимательным взглядом, Гюнтер произнес:

- «Полнее, но сильно разбавляет водой», - и добавил, понизив голос, - садись за столик пей пиво, эти скоро уйдут, потом поговорим.