Unknown

В усыпальницу я вошел один. Мама и отец остались молиться в церкви. Девять абсолютно одинаковых саркофагов стояли в ряд. На каждом были указаны фамилии, имена, отчества и годы жизни усопших. Я подошел к саркофагу Любочки, возложил цветы, и, опустившись на колени, прикоснулся лбом к холодному мрамору. Слезы потекли сами. Мысленно разговаривал со своей женой, попросил у нее прощения за долгое свое отсутствие, за то, что не смог помочь ей в тяжелые минуты жизни. Благодарил Любочку за чудных деток, которых она выносила и ценой своей жизни пустила в мир. Рассказал жене обо всех событиях, случившиеся со мной с момента нашего расставания. Не знаю, сколько времени я провел в усыпальнице, но покидая ее, мне казалось, что Любочка мои слова услышала  и одобрила мое намерение поступить в Академию.

Обратный путь в Шпреньгринштадт проделали молча. Родители меня не беспокоили разговорами, понимая, что мне нужно обрести душевное равновесие после посещения усыпальницы.

После ужина пили кофе в гостиной.

- Родители, а кто давал имена детям? – поинтересовался я,  глядя на огонь в камине.

- Эту ответственность я взял на себя, - пристально посмотрев на меня, сказал отец. – Мы как-то не обговаривали эту тему с покойной Любочкой. Думалось, родит, пусть сама и называет. О том, что будет двойня, мы узнали в середине ее беременности. Так вот, когда Любочка ушла и схлынули первые эмоции от невосполнимой утраты, встал вопрос об именах. Тогда я своим решением  дал имена основателей нашего рода Степана и Софии. Они были достойными людьми, прожили в любви и согласии долгую, не побоюсь сказать, счастливую жизнь. Да и негоже деткам оставаться без имен, их крестить нужно было. Тебе не нравятся эти имена?

- Все хорошо. Ты правильно поступил.

- Ты, сынок, не обижайся на меня, пожалуйста. Это я запретил писать тебе письма, когда Любочки не стало. Ты был на войне. Полученная из дома дурная весть могла бы сильно сказаться на твоем состоянии и привести к

непредсказуемым последствиям. Лучше отсутствие переписки, нежели плохие вести. Если бы мы потеряли тебя, то точно в усыпальнице добавилось бы еще два саркофага.

- А Головановы как перенесли потерю дочери?

- Не перенесли. Когда я вместе с доктором Мартовым приехал и сообщил о рождении внуков и смерти Любочки, у Петра Ивановича случился сердечный приступ, от которого он к вечеру скончался. У Марфы Анатольевны помутился рассудок. Ее доставили в специальную лечебницу Екатеринослава. Там она впала в забытье и через две недели скончалась. Для сведения, все имущество Головановых теперь принадлежит тебе и ты волен им распоряжаться по своему усмотрению. Если хочешь, я принесу тебе все документы.

- Отец, пока документы мне не нужны. Жаль. Все Головановы и бывшая Любочка Голованова, в замужестве Головко, покинули этот мир. Пусть им там, на небесах будет благостно и покойно.

- Сходи завтра, сынок, в храм, - подала голос мама. – Исповедуйся и причастись. Ты воевал, пережил утерю жены, очисти свою душу. Отец Пантелеймон тебе знаком. Он уже стар и слаб  телом, но в духовном плане он силен, умеет врачевать раны душевные.

- Схожу завтра. Мама, в усыпальнице я заметил, что мои дед и бабушка умерли в один день. Их убили?

- Нет, сынок их не убили. Они замерзли зимой. Михаил Константинович и Мария Владимировна под вечер возвращались из Екатеринослава, где гостили у губернатора. В пути застала метель. Не доехав пяти верст до Шпреньгринштадта, возок перевернулся. Кучер погиб сразу. Мария Владимировна сломала ногу и руку, а Михаил Константинович обе ноги. Возок частично разрушился. Поскольку время было позднее  и свирепствовала метель, в направлении Шпреньгринштадта никто не ехал и помощь оказать не могли. Спустя сутки начались поиски. Графа и его жену обнаружили чисто случайно. Из снега выглядывал лишь уголок возка. Когда раскопали снег, то обнаружили тела Михаила Константиновича и Марии Владимировны -  они смерзлись воедино. Михаил Константинович был в одном мундире, а все теплые вещи и его шинель были одеты на Марию Владимировну. Граф до последнего вздоха заботился о своей жене, отдавал ей свое тепло -  он, по всей видимости, надеялся, что помощь придет. В церковь обнявшихся супругов так и привезли. Двое суток ожидали, когда оттают, чтобы можно разделить по отдельным домовинам. После похорон родителей  твой отец подал в отставку.

- Виктор Константинович и Дарья Константиновна как реагировали на этот случай?

- Опечалились, когда получили от нас письма. У них у самих забот хватало. Виктор Константинович  далекий Урал осваивал, вернее сказать, его северную часть. Дарья Константиновна напрягала все усилия свои и мужа в столице, скупала дома, а после ремонта продавала. Некогда было им попасть на похороны отца. За столько лет они ни разу не посетили семейную усыпальницу.

- Дядя и тетя не ладят с моим отцом?