Unknown

С 1894 году по новому положению о военных академиях отнюдь не все выпускники артиллерийских училищ, в том числе Михайловского, становились слушателями артиллерийской академии. Для поступления в академию нужно учиться на отлично в училище, что я и старался делать.

Первое с чего началась учеба - это строевые занятия. Пеший строй без оружия, пеший строй с оружием, строевые приемы с оружием, прохождение парадным строем. Каблуки юнкерских сапог просто «горели», сапожникам училища работы было много. После таких занятий хотелось упасть и не шевелиться.  Ан, нет! Извольте, господа юнкера, пожаловать на занятия по изучению материальной части артиллерийских систем. Изучали полевые, крепостные и морские системы. Преподаватели требовали все знать «назубок», никакие оправдания не принимались. К отстающим юнкерам прикрепляли отлично знающих предмет юнкеров, чтобы общая успеваемость в роте находилась на должном уровне.

Мне, как отлично успевающему юнкеру, в «ученики» достался юнкер Роман Бестужев из графского рода Бестужевых. О таких людях говорят – непроходимый тупица. Роман, в силу своей врожденной или приобретенной тупости не желал учиться, а просто отбывал тяжкую повинность. Этого бестолкового и ленивого юнкера отличало в высшей степени надменное выражение безбрового невыразительного лица с маленькими белесыми глазками между  редкими рыжеватыми ресницами, лукаво глядящими абсолютно на всех, вне зависимости от чинов. Рыхловатое телосложение Бестужева, узкие немощные плечи, широкие полные бедра на фоне  патологического самомнения создавали малоприятную картину. Мне было неприятно не то, что пытаться помочь освоить ему науки, а даже просто находиться с ним рядом. Другие юнкеры испытывали аналогичные брезгливые чувства к этому выскочке.

- Стас, не трать на меня время,- говорил Бестужев, когда мы оставались одни в библиотеке училища. – Вся наука, которой ты меня пичкаешь, в одно мое ухо влетает, в другое вылетает. Мне не интересны эти затворы, стволы и таблицы. Меня больше занимают очаровательные девушки при дворе императрицы.

- Граф, но мы с вами обязаны служить Отечеству, - пытался я пробудить в Романе патриотизм. – Чтобы служить достойно, нужно хорошо усвоить науки.

- Ах, брось Стас. За меня уже все решили. Поболтаюсь в этих стенах пару лет, получу подпоручика, и прямиком в гвардию. Мой папенька уже все устроил, даже невесту, за которой дают хорошее приданное, мне нашел. А там глядишь, при дворе найду высокопоставленную любовницу, могут и ордена появиться.

- Ваша успеваемость граф, самая низкая в роте, вы подумайте о сослуживцах.

- Таких, как мы с тобой, потомственных дворян, в роте не больше двух десятков, остальные - трудно понять каким образом попали сюда. И гляди, тоже офицерами захотели стать. Им место у сохи, а не на плацу.

- Вас могут отчислить из училища.

- Не смеши меня Стас. Кто отчислит? Начальник училища мой дальний родственник. Отец занимается снабжением училища провиантом по льготным расценкам. Начальнику училища проще не замечать меня.

- Ваше нежелание, граф, постигать науку, ведет к тому, что я не выполню приказ ротного офицера.

- Ты уже его выполнил. Две недели не давал мне проходу, таскал в библиотеку. Чтобы ты не волновался, а вместе с тобой не волновался ротный Глазунов, сейчас пойду к начальнику училища и попрошу освободить меня от твоей опеки. Устал я от тебя, Стас.

- Другие юнкера Вас, граф, не уморили?

- Да, все вы мне хуже горькой редьки надоели. Хочу к девочкам, хочу сладкого и пьянящего вина.

- Тогда переведитесь в кавалерийское училище, я слышал там срок обучения всего один год. Устройство кобылы учить не надо.

- Статус Михайловского артиллерийского училища сейчас наивысший в обществе, я должен соответствовать.

На следующий день капитан Глазунов поставил меня в известность, что моя преподавательская деятельность окончена. Я был рад  и одновременно опечален. Случись война, такие офицеры, как граф Роман Бестужев, никакой пользы не принесут, а наоборот - будут мешать, сидя в высоких штабах.

Потом разглагольствовать стало некогда. Верховая езда, конная езда с орудиями, учения при орудиях, изучение материальной части скорострельных и других типов орудий, уставов и правил стрельбы требовали особого внимания и уймы времени. А перемещение орудий силами юнкеров на учебном полигоне требовало еще и немалых сил. Этих сил мы набирались, усиленно тренируясь в гимнастическом зале.

В конце ноября случился первый самостоятельный выход в город. Я, молодой человек, выросший в хорошей семье, получивший не плохое образование на дому и в гимназии, был просто очарован столицей. Что не говорите, а Санкт-Петербург всегда будет Санкт-Петербургом, именно столицей государства. Губернский город Екатеринослав, где я учился и прожил восемь лет, так и останется провинцией. Хотя в свое время он мне казался очень большим и прекрасным. Все познается в сравнении и в данном случае сравнение в пользу столицы.