Unknown

Да какое ей дело того, как она выглядит, кушает или нет? Если девушку спросить, какое сейчас число месяца, то она затрудниться ответить. Для нее перестали существовать день и ночь, слившись в вечность. Александер выполнил обещанное, посадив ее под домашний арест, запретив выходить на улицу, лишив телефона, давая пообщаться с Беллой ровно час и двадцать пять минут, по его мнению, даже это слишком для Анжелике, относясь к ней, как к пленнице, принося еду, после чего яростно выкидывая нетронутые блюда, проклиная ее стойкость и упрямство, разрешая лишь ходьбу в ванную комнату, где горел тусклый свет, а затем уводил плачущую девочку в спальню, предварительно заперев комнату, опасаясь, что Лика куда -нибудь уйдет.

Другая в ее положении билась в истериках и молила о пощаде, однако Анжелика молча ждала. Ждала того момента, когда восторжествует справедливость. Ждала того, кто, казалось, и не намеревался за ней приходить, тем не мене она все равно чувствовала, что Жиральд обязательно вернется. Иначе и быть не может. Ее сердце подсказывало о ближайшей перемени. Необходимо лишь не терять веру в наилучшее, тем более Жиральд просил ее верить ему до последнего, и Анжелика поклялась никогда не сомневаться в том, кто ни раз доказывал, как дорожит ею. Неужели у нее нет терпения подождать его еще немного?

-Только из уважения к твоей матери я разрешаю тебе навестить отца перед выпиской. Тебя будет сопровождать Саймон, и это не обсуждается.

Пропитанное ядом и брошенное, как подачка рабу, разрешение выйти в свет , ожидаемое ее мужем быть воспринятым в штыки, не исполнилось. Анжелика равнодушно относилась ко всему, что говорил Сандер, к его хамскому отношению. К ее немалому облегчению, он не предпринимал попыток сблизиться с ней, вместо этого замыкая жену в спальне, опуская жалюзи на окна и выключая свет, устраивая нешуточные пытки темнотой, надеясь, что она проиграет и сдастся.

Пока она жива, в ней будет жить надежда. Надежда, ставшая ее верным спутником и другом в одиночестве. Надежда, освещающая ее во мраке. Надежда, не дающая пробраться страху и огорчению глубоко в душу, держа их на дальнем расстоянии.

По сути, Анжелика никого особо не интересует, если и родная мать не потрудилась узнать, почему угасает ее дочь, а боязнь за ухудшение здоровья отца закрыла ей рот, и Лика лгала о том, как счастлива в семейной жизни, какая удачная у нее судьба. Лгала с улыбкой, но рыдала внутри от того, что не может найти настоящее утешение в объятиях отца.

Остановившись возле дверей операционной, Анжелика вспомнила, как оттуда выходил Жиральд, облачённый в хирургический костюм, с маской, прикрывающей нижнюю часть его лица, очками, под которыми скрывались родные голубые глаза. А тогда она и не ценила, что имела, не дорожила его прикосновениями, сторонясь их, но он не отпускал ее ни на секунду. Почему же Жиральда нет сейчас рядом? Ничего, непременно наступит когда -нибудь счастливый конец ее мучениям...

-Анжелика...Анжелика...

Немного хрипловатый голос раздался за её спиной, и она выпрямилась, как напряженная струнка, не веря собственным ушам, но её продолжали настойчиво звать. Наверное, на почве всех переживаний у нее начались галлюцинации, и это зовет ее Саймон, пошедший подогнать машину, оставленную на парковке. Сандер и Саймон совсем не отличались друг от друга. Оба жестокие, непроницаемые и бесчувственные, особенно последний, покорно исполнявший любое поручение первого. Исполнял с какой -то безумной жаждой угодить и не отказать Сандеру ни в чем. Интересно, как он доверился Катерине Новик и оставил Лику одну, хотя ее супруг предупреждал не спускать глаз с нее.

-Анжелика! -Девушка вздрогнула всем телом, когда мужская ладонь легла на ее плечо, обдавая знакомым теплом, и она мгновенно развернулась, судорожно вздохнув.

Перед ней стоял Жиральд Ларош, одетый в серый деловой костюм, висевший на нем, как на вешалке, опирающийся на деревянную тросточку, печально улыбающийся и рассматривающий ее странно блестевшими усталыми голубыми глазами, а Анжелика так же в свою очередь жадно исследовала каждую деталь любимого исхудавшего и вытянувшегося лица, словно перед ней ожившая надежда...Нет, не «словно», так и есть…

Бросившись ему на шею, Анжелика крепко прижалась к нему, вдыхая до боли знакомый аромат одеколона, а тонкие плечи затряслись от долгожданных и заглушающихся долго рыданий. Голос сердца не лгал ей, уверяя, что следует только дождаться, не разрешая слабости взять вверх.

-Жиральд, ты жив! Я знала...Чувствовала, что ты меня не покинешь...Где ты был целую неделю? Почему не забрал меня от него? Я ведь так ждала тебя...За эти дни я умирала тысячу раз, но воскрешалась лишь потому, что верила в тебя. Верила до последнего, и ты вернулся! -сквозь слезы шептала Анжелика, зарываясь пальцами в густые черные волосы.

Жиральд слегка отстранил ее и обхватил ладонями заплаканное лицо девушки, нежно проведя губами по ее щекам, подхватывая капельки слез, ощущая на языке солоноватый, между тем самый желанный вкус.