Unknown

Все происходящее казалось дурным сном, ужас от которого пробирал до костей. Александр Вершинский спокойно и хладнокровно копал могилу, а рядом без сознания лежала его жертва.

Слишком страшная правда. Он не может ее принять. Он отказывается. Как вернуться? Как найти выход, черт побери?!

Закончив копать, Александр взял девушку на руки и бросил в неглубокую яму, словно это был не человек, а мусор, от которого он хотел избавиться. От увиденного у Романа мурашки побежали по коже. Но когда мужчина начал засыпать бедняжку землей, мурашки стали размером с кулак.

– Стой! – закричал он и попытался отобрать у Александра лопату, но… прошел сквозь него, как фантом. Попробовал сделать то же самое еще раз. И вновь его рука прошла сквозь тело мужчины. Предок Вершинских никак не реагировал ни на окрики, ни на попытки остановить это безумие. Убедившись, что тот его просто не видит, Роман сел прямо на землю, обреченно обхватил голову руками и зарычал от беспомощности. В ту страшную, мучительную ночь, когда умерла мать, он точно так же ничего не мог сделать. Только смотрел, как угасает жизнь дорогого человека.

– Нет, нет! – Оглушительный, полный боли и ужаса, женский крик разрезал тишину леса. В то же мгновение полная луна выплыла из-за густых туч и осветила землю. Роман поднял голову и увидел, как Катерина отчаянно пытается выбраться из могилы. Ее пальцы вязли в сырой земле, мокрое от слез лицо было испачкано грязью, а волосы слиплись то ли от пота, то ли от крови.

– Да, да! – в экстазе закричал Александр, и лопата в его руках заработала быстрее.

Он засыпал ее землей, а она ее отбрасывала, яростно борясь за свою жизнь. Видимо, желание выжить оказалось сильнее упорства мужчины, и Катерина, измученная и обессиленная, все-таки смогла выбраться из ямы. Не теряя ни секунды, она бросилась бежать, но через несколько минут была настигнута и брошена обратно в могилу. Ком застрял в горле Романа, и он отвернулся, не в силах наблюдать эту ужасную картину. Закрыл глаза и болезненно свел брови, чувствуя, как кровь стучит в висках. Постепенно женские крики начали стихать, на смену им пришли глухие стоны, а потом все смолкло. И эта тишина давила на него, как могильная плита. Когда он открыл глаза, то обнаружил себя в гостиной, сидящим на полу перед зеркалом.

– Это только часть правды, Роман, я еще вернусь, – коснулся его слуха завораживающий голос. – Я вернусь…

Зеркало блеснуло, как от яркого солнца, хотя за окном все еще царила ночь, и портал закрылся.

Глава 13

Шаг к погибели

Александр Вершинский. Хладнокровный убийца, закопавший свою любовницу заживо. И это только часть правды. Господи! Роман схватился за голову. Гостиная словно сужалась в размерах и грозила раздавить его. Он распахнул окно, но свежий воздух, ударивший в лицо, не принес облегчения. Мерцающие звезды в угольном небе рисовали оскал убийцы, а силуэты деревьев, посеребренные луной, казались молчаливыми свидетелями жестокого преступления. Выкурив несколько сигарет, Роман захлопнул окно, вернулся в спальню и лег в постель, надеясь уснуть. Но спать не хотелось. Стоило лишь закрыть глаза, как в голове мгновенно оживали образы из прошлого, а слух раздирал отчаянный крик Катерины:

– Нет, нет!

Она давится слезами, размазывает кровь по бледному лицу и зарывается пальцами в сырую землю. Копает, копает, пытается выбраться, снова кричит, слезы смешиваются с кровью, но тело застряло в могиле…

Назойливое видение не рассеивалось, терзало его всю ночь. А рано утром его разбудили рыдания. Сначала он даже не понял, сон это или явь. Но когда увидел Маргариту, сидящую к нему спиной на другой стороне кровати, сон моментально исчез. Плечи ее вздрагивали от рыданий, а волосы спутались и падали ей на лицо. Роман пересел к ней ближе и обеспокоенно спросил:

– Что случилось?

Она подняла на него покрасневшие от слез глаза, с трудом разлепила губы, но ничего сказать не смогла. Только бессильно уткнулась головой ему в грудь и снова зарыдала. Роман растерянно погладил ее по волосам. Обвел комнату глазами и заметил на тумбочке мобильный телефон.

– Кто-то звонил? – догадался он.

Сестра закивала головой, а потом вдруг сказала медленно и жестко:

– Мама умерла.

Роман сжал ее руку, молча приняв удар. Он не должен дрогнуть, не должен, потому что слышит подобное не в первый раз. День ото дня он становится свидетелем горьких рыданий родственников усопших, видит глаза, утратившие свет, видит гробы, в которые укладывают самое дорогое, тех, кто ушел навсегда, безвозвратно…

И вот теперь снова смерть. Но у него не получается сохранить привычное холодное выражение лица, потому что сейчас бесцветные глаза были ее глазами, горькие рыдания сотрясали именно ее тело, и Роман снова почувствовал себя беспомощным и никчемным.

– У меня остался только ты, – прерывисто выдохнула она.

***