Unknown

Файзулла пожал руку Денису Литовченко у своей входной двери и наблюдал через окно, как квадратный зеленый джип «Вранглер» отступил по кирпичной подъездной дорожке и исчез за колоннами у главных ворот. Затем он повернулся и вернулся в свой кабинет. где он направился прямо к своему столу и выключил записывающее оборудование. Он достал сигарету из плоской опаловой коробочки на столе и закурил, затем придвинул к себе чистый блокнот и взял только что заточенный карандаш. Покуривая, он чертил что-то на свежей бумаге. Через несколько минут он нацарапал на бумаге номер один и обвел его кружком. В стороне он написал: "Позвонить Косте по поводу Кагана". У него не было времени позвонить в Астану по поводу банковского счета Кагана, прежде чем из офиса Литовченко позвонили и спросили, может ли тот приехать. Агент ФСБ добрался к нему за двадцать минут, и Левкоев успел только убедиться, что в его кабинете все в порядке, и установить новую кассету в записывающее оборудование до его прибытия. Теперь ему нужно было обдумать новую информацию. Левкоев записал номер два и обвел его кружком. «Позвонить Килибаеву." Сейчас расследование было на критической стадии. К сожалению, майора КНБ Булата Килибаева не было с Литовченко, чтобы расследовать два убийства. Килибаеву придется настоять на том, чтобы держаться поближе к Литовченко, нравится ли это российскому гебисту или нет. Килибаев пожалуется в высшие инстанции, если Литовченко не будет сотрудничать, и президент Бакаев устроит скандал, если казахская разведка будет отстранена от дела. Левкоева позабавил отказ Литовченко обсуждать источник информации о только что прилетевшем убийце Чене. Инвестиции России в среднеазиатскую политику, особенно в казахский вопрос, были слишком велики, чтобы не задействовать свои большие пушки, когда ситуация стала критической. Очевидно, ГРУ решило использовать слишком хорошо знакомые таланты Корейца Чена. Файзулла вполне мог представить себе его простые и лаконичные инструкции: найти Дану и Павла и встретиться с ними лицом к лицу. "Противостояние" было последним в череде эвфемизмов, таких как "крайнее предубеждение" и "мокрая операция". Приезд Чена не удивил Файзуллу. Кореец был наемным убийцей ГРУ. В странах СНГ ГРУ продолжало операции против неугодных лиц. В последнее время обе разведывательные службы прилагали усилия на территории Казахстана по подавлению националистических движений, которые периодически всплывали на поверхность только для того, чтобы быть сокрушенными вниманием трех разведывательных служб и мстительной госструктуры в виде спецподразделения «Арыстан». Любому казахскому дипломату или политику, служившему в правительстве в течение какого-либо периода времени, было известно, что руководство страны регулярно получало сводки от верхушки ГРУ. Однако он был удивлен, узнав, что Чен так быстро подобрался к Дане. На самом деле, пока Литовченко описывал сцену в отеле, Файзулла с неловкостью ощущал, как у него потеют ладони и колотится сердце. Как и Литовченко, он не сомневался, что Марат Громов вступил в и без того сложный заговор, и по этой причине молчание Килибаева было вдвойне неприятным. Он записал цифру три, обвел ее кружком. «Зоя и Марат.» Все, что ему было нужно, - это самое большее еще несколько дней. Тогда все будет кончено, и ему будет уже все равно. Он был уверен, что Громова уже не спасти. Он был убежден, что Зоя была увлечена вместе с Маратом. Вероятно, сейчас она была с ним из-за утреннего телефонного звонка. Но, конечно, ФСБ узнало бы об этих договоренностях по их прослушке, и Литовченко знал бы, что Зоя отправилась на встречу с Громовым. Ужас, какая катастрофа. Если бы это сработало, если бы хоть что-то из этого сработало, это было бы чудом. Это был такой трагический поворот событий после всего их тщательного планирования. Это был критический момент, и ему нужен был Килибаев на месте. Но был один вопрос, в котором Файзулла не нуждался в разъяснении Килибаева. Это была тихая словесная бомба Литовченко о том, что ФСБ сокращает разрыв с Павлом. Конечно, это была ложь. Они могли бы сформулировать теории, обоснованные предположения, но они не знали, кто такой Павел, и не узнают, пока не поймают Дану Громову. И, возможно, тогда они тоже не узнают. Однако Литовченко сказал Файзулле, что они на хвосте у Павла без особой причины. Какова бы ни была мотивация Литовченко, для Файзуллы это означало нечто совершенно иное. Для него это была первая настоящая тревога о том, что конец дела действительно близок. Теперь ему придется действовать быстро, не беспокоясь о других событиях, над которыми он не имел никакого контроля. Он будет действовать вслепую, веря, что другие события, также идущие вслепую, будут работать в его пользу.