Unknown

  Последние подразделения фронта B-3 бригадного генерала Тю Хюи Мана перешли в Камбоджу. Теперь они оказались вне досягаемости. Они будут получать подкрепления и вооружение, будут отдыхать и приводить в порядок оставшихся в живых солдат, а затем, по своему усмотрению, весной 1966-го года снова проникнут в Южный Вьетнам и возобновят свои атаки.

  Майор Норм Шварцкопф, наблюдая за их уходом, возмущался политикой США, позволившей создать северовьетнамские убежища за границей, в якобы нейтральной Камбодже. Он не был единственным военным на передовой, которого возмущала политика, связавшая руки американским и южновьетнамским войскам.

  Генерал-майор Гарри Киннард и его босс генерал-лейтенант Стэнли (Швед) Ларсен обратились к генералу Уэстморленду и послу США Генри Кэботу Лоджу с призывом сделать всё, что в их силах, чтобы убедить Вашингтон пересмотреть и отменить ограничения на свободу действий американцев вдоль границы и за ней.

  В ноябре 1965-го года и Лодж, и Уэстморленд запросили такой пересмотр; они получили телеграмму от Уильяма Банди, помощника госсекретаря по делам Дальнего Востока в Государственном департаменте, с копиями министру обороны Макнамаре, начальнику Объединенного комитета начальников штабов генералу Уилеру и брату Банди в Белом доме, Макджорджу. В телеграмме Уилла Банди говорилось:

  'Отдельное сообщение по военным каналам будет содержать разрешение на меры самообороны, применимые к существующей ситуации в операции 'Серебряный штык'. Оно будет включать в себя полномочия подразделений США/правительства Вьетнама на ответный огонь, на подавление огня, ведущегося из Камбоджи, и на маневрирование на камбоджийскую территорию, если это станет необходимо для самообороны при активном контакте с подразделениями ВНА/ВК. Оно исключает право вступать в бой с камбоджийскими силами в случае встречи с ними, за исключением целей самообороны, проводить тактические воздушные или артиллерийские операции против населённых районов Камбоджи или атаковать камбоджийские базовые районы [курсив добавлен]... Мы признаём, что эти различия, возможно, будет труднее всего соблюсти, но с политической точки зрения принципиально, чтобы это было исполнено'.

  Генерал Киннард и командиры 1-ой кавалерийской дивизии заявляли, что даже это незначи-тельное ослабление ограничений на преследование по горячим следам в Камбоджу не было доведено до них или объяснено им вовремя, чтобы можно было воспользоваться им во время кампании в долине Йа-Дранга.

  Вскоре всем командирам бригад и батальонов 1-й кавалерийской дивизии был отдан приказ никогда не строить предположений и не намекать ни одному журналисту, что северные вьетнамцы используют Камбоджу в качестве убежища или что на своём пути в Южный Вьетнам они следуют через Камбоджу. Этот отказ признать то, что, как знали мы и знал любой репортёр-новичок, являлось правдой, поразил всех нас своей нечестностью и лицемерием.

  Генерал Киннард отмечает, что в тот момент под руководством политиков американские вооружённые силы уступили инициативу Северному Вьетнаму. Тем самым Гарри Киннарду было дано понять, что война никогда не закончится американской победой. Инициативу принесли в жертву учтивой дипломатической фикции, что Камбоджа якобы является суверенной и нейтральной и контролирует свою территорию. По словам Киннарда, к тому времени, когда следующий американский президент снял ограничения и ВС США вошли в Камбоджу, было уже слишком поздно.

  Оставшиеся в живых из 2-го батальона Боба Макдейда 7-го кавполка провели ночь на базе 'Холлоуэй', получив первый за неделю приличный сон. Теперь же, 21-го ноября, им выделили четыре 2,5-т грузовика, более чем достаточно, чтобы вместить чуть более ста человек, оставшихся от батальона, и перевезти домой через перевал Манг-Янг. Пока они стояли в строю, ожидая посадки в грузовики, лейтенант Рик Рескорла решил провести повзводную церемонию, чтобы почтить память павших бойцов. 'Я подозвал горниста и распорядился сыграть сигнал отбоя. 'На кра-УЛ!', - скомандовал я. Горнист затянул печальные и горькие ноты'.

  Сержант Джон Сетелин: 'В воскресенье погрузили весь батальон, всё, что осталось от 2/7, на четыре грузовика. Это скажет вам о том, сколько наших возвращалось на своих ногах из, наверное, четырехсот пятидесяти человек, начинавших дело. Понадобились часы, чтобы добраться туда, и, значит, боялись мы не меньше, чем в любую секунду на 'Экс-Рэй' или 'Олбани'. Если удача улыбнётся, мы отправимся домой. Так что все мы сидели, обратив лица наружу, с винтовками наизготовку, и примечали каждый куст, каждую ямку, каждый камешек'.