Unknown

  Санитары занялись больными и травмированными, а Том Мецкер с переводчиком стали выяснять сведения о противнике в этом районе. Они безуспешно выискивали возможного врага, когда санитарам вдруг попался мальчик с сильно обожжённой рукой, нуждавшийся в госпитализации. Деревенский староста и отец мальчика, в конце концов, согласились на его эвакуацию. Санитары вызвали американский вертолёт, чтобы вывезти ребёнка, которого обожгло огнём с другого американского вертолёта.

  Мальчик с отцом, прихватив кувшин с водой, большой кусок сырого мяса, завёрнутый в зелёные листья, и арбалет, поднялись на борт, дрожа от страха. Они только что в считанные минуты перенеслись из пятнадцатого века в двадцатый. Гэллоуэй, наблюдая и фотографируя сцену, подумал про себя: 'Ничего нет простого на этой войне; как, впрочем, и на любой другой'.

  Мы продолжили патрулирование на юг и восток, ничего не находили и час от часу всё больше расстраивались.

  Оказывается, расстраивались не только мы. Генерала Дика Ноулза явно удручало отсутствием результатов. Ноулз рассказывает: 'Здравый смысл подсказывал, что противник переместился в район к юго-востоку от Плейку, и нас направили туда проводить операции. Вскоре после начала операции командир кор-пуса генерал-майор Стэнли (Швед) Ларсен посетил нас и поинтересовался, как идут дела. Я ответил, что у нас не было контактов, о которых можно было бы упомянуть, и что мы их и не ожидаем. В связи с чем Ларсен задал вопрос: 'Зачем же вы там проводите операции?' На что я ответил: 'Так нас нацеливает ваш письменный приказ'. Генерал же заявил, что наша первостепенная задача - обнаруживать противника и преследовать его'.

  Ноулз знал, как поступать с указаниями такого рода. Вечером 12-го ноября в своём командирском вертолёте он вылетел на юг от Плейку на поиски полковника Тима Брауна, который находился в поле рядом со мной. С сигарой в руке, он выбрался из вертолёта и поинтересовался, как идут дела. Браун, который не тратил слова впустую, ответил: 'Сухая скважина, сэр'. Ноулз повернулся ко мне: 'А ты что думаешь?' - 'Здесь ничего, генерал; мы просто изнуряем войска'. Он обратился к Брауну: 'Тим, что ты мыслишь о том, чтобы отправиться на запад - перепрыгнуть в долину Йа-Дранга?' Браун сказал, что там будет лучше, чем здесь: 'Я помню, ваш G-2 <начальник разведки> что-то говорил о тамошнем базовом лагере'.

  Ноулз дал нам знак приступать. Позже он скажет, что отдал этот приказ, 'основываясь на крепких ин-стинктах и хилых разведданых'. Через несколько минут Ноулз и Браун сели в вертолёты и исчезли. Я приказал своему штабу изучить карту долины Йа-Дранга и начинать планирование операции. Я не сомневался в том, что мой батальон выберут для атаки на Йа-Дранг. До сих пор Браун отправлял 1-ый батальон 7-го кавалерийского на каждое задание, в котором существовала возможность контакта с противником. У 2-го батальона 7-го кавалерийского, другого батальона под его началом, командир и штаб были новичками, и Браун старался обтёсывать его полегоньку.

  Мы с Ноулзом и Брауном чувствовали себя комфортно друг с другом. Мы тесно сотрудничали в течение последних восемнадцати месяцев. Они хорошо разбирались в своём деле аэромобильности и вертолётной войны, а я у них учился. Они знали, что могут рассчитывать на меня, и я знал, что они окажут мне любую необходимую поддержку, иногда даже прежде, чем я пойму, что она мне нужна. В 1-ой кавалерийской дивизии такой тип командования заложил генерал Гарри Киннард. Киннард исходил из великой воздушно-десантной концепции о том, что полномочия должны передаваться непосредственно бойцу, ибо никогда не знаешь, где приземлятся командиры, когда отряды выпрыгнут из летательных аппаратов. То, что было верно для парашютно-десантных операций, было также верно для быстро движущихся аэромобильных боевых частей, перескакивающих через сложную местность.

  Рано утром в субботу, 13-го ноября, полковник Браун перебросил мой батальон в новый район к юго- юго-западу от Плейме, где мы снова проводили патрулирование из широко разбросанных ротных баз. Мы установили командный пункт батальона в старом французском форте рядом с периметром лагеря спецназа в Плейме. Американский спецназ часто размещал свои лагеря в местах старых постов французской армии, стратегически расположенных на путях проникновения коммунистов.

  Не поменялись ни противник, ни необходимость отслеживать его передвижения. Почти в каждом случае французы делали правильный выбор, размещая эти посты 'глаз и ушей' так, чтобы они прикрывали самые логичные маршруты неприятеля через скалистые горы. Но и для французской армии, и для их американских преемников эти пункты наблюдения были отдалённы и изолированы, располагались вдали от помощи, привязанной к плохим дорогам. Они становились заманчивыми целями, часто подвергались нападениям, их порой громили и захватывали.