Unknown

А когда парень этот предстал перед Высшим Судом, решался вопрос его Наказания. За грехи. За нарушение старых заповедей. Мердок поставил вопрос так, чтобы ни богу ни дьяволу душа этого смертного не досталась. Пришлось идти на компромисс. Бог не мог переступить через созданные им Правила. Но и Дьявол себе в слуги его не взял, правда его причина была в другом. Он согласился с Мердоком, что смертный прожил справедливо. После раздумий Богу пришлось назначить «грешника» Ангелом-Хранителем… для того, чтобы дать ему время «исправиться».

Ангелом этот убийца стал для родившегося в этот день Эрика.

- Помню, когда ты был смертным, такое вытворял в тюрьме! Было весело. Я туда приходил как на хороший спектакль.

- Теперь я снова тот самый, непослушный, и нескучный. Сейчас на твое усмотрение жизнь человека, которая для тебя ничем особо не отличается от большинства других. А для меня она особенна. И я хочу просить тебя оставить ее до поры. Пока ты сам не решишь забрать. Мне тебе отплатить нечем, ты сам не подчинен ни богу, ни дьяволу. Да и я твой должник. Так что я могу только просить. Но имей в виду, что и ты получишь удовольствие, дав ему время. И мне, соответственно. Скуку свою забудешь. Они это так не отставят. Значит, приключений будет ой-ой, сколько. А дальше. Ну, что с того, что меня Бог понизит? Этого уже не избежать. А Эрик хоть поживет.

- Тут ты прав, Дион твой поступок не простит. Но в остальном я согласен. Мне терять нечего абсолютно. А вот нескучное существование мне приятно. И раз уж я тебя понял правильно, обещаю не забирать жизнь Эрика, твоего охраняемого, до той поры, когда мне это станет невмоготу. Баланс в мире, помнишь? В то же время, ты понимаешь всю ответственность, как подчиненный Господа. И осознаешь, какие возможные последствия тебе придется испытать.

- Да, осознаю. И благодарю тебя. В долгу не останусь.

- Мой поклон, неглупый ангел! Да не станет этот выбор для тебя тем, о чем ты пожалеешь!

Гордон только кивнул. Он и представить не мог, на что пошел. И без знаний, будто по темному лесу, шел теперь без луча света, наощупь.