Unknown

      Самым первым пришёл в себя - или, по крайней мере, смог пошевелиться, - был всё тот же Тошэки. Заорав, мужчина, перехватив лом удобнее, резко воткнул его обратно в дырку, протыкая заодно и жуткий кровоточащий глаз.

      Тварь бешено завизжала; меня вырвало на пол.

      За дверью послышался полный боли и гнева вопль, после чего всё стихло. Мы так и стояли, шокированные и напуганные, а я всё пыталась прийти в себя после приступа рвоты.

- Что это было? – сипло произнесла Авелин, смотря на отца.

      Грег, тяжело дыша, облизнул губы, посмотрев на неё.

- Один наш… «знакомый», - тихо отвечает он. Вытащив лом из двери, и, откинув его в сторону, мужчина посмотрел на только что подбежавшего к нам парня, который был больше похож на мёртвого, чем на живого, - Натан, принеси инструменты и кусок доски, нужно заделать эту дыру.

      Я до сих пор надеюсь, что это просто страшный сон.

- Так вам удалось связаться с ними?

      Мы все сидим за большим обеденным столом. Из пятнадцати мужчин, что отправилось на эту вылазку, назад вернулось девять, и все они до сих пор ошеломлены после того, что с ними произошло. Я сижу напротив Райана, который нервно помешивает длинной ложкой чай в своей кружке. Он делает так уже минут десять, и чай давно остыл, а мужчина так и не сделал ни одного глотка.

      Авелин сидит рядом с отцом, и Грегор мягко сжимает её ладонь, руки их лежат на столе. Мне становится несколько неприятно, и я никак не могу понять причину этой ревности. Я ведь совсем не знаю его и, по логике вещей, ревновать не должна, но, быть может, дело в том, что этот мужчина – мой настоящий отец?

      Поняв, что её вопрос остался незамеченным, Грейс терпеливо повторяет его, легонько тронув Грегора за плечо. Мужчина вздрогнул, словно бы очнувшись ото сна.

- Что? – хриплым голосом спрашивает он.

      Грейс приходится спросить ещё раз.

- Да, нам это удалось, - вместо отца произносит Фабиан. Он сидит у противоположного конца стола, и мне приходится повернуться, чтобы увидеть его. Мерзавец, по чьему приказу меня поймали и кинули сюда, выглядит так же ужасно, как и остальные мужчины, и я ловлю себя на мысли - мне безумно жаль, что он не погиб.

      Да простит Господь мне мои грешные мысли.

- И? – Авелин, не отпуская руки отца, откидывается на спинку стула, на котором она сидит. Я смотрю на неё, и, как ни стараюсь, всё равно не могу найти между нами что-то общее. Возможно, мне сейчас нужно думать о другом, но мне просто не хочется чувствовать себя вовлечённой в их ужасные планы. Я хорошая девочка. Один раз я пошла против правил, и теперь я сижу за обеденным столом в самом пекле Ада. – Каков же результат?

      К разговору присоединяется Райан. О`Ши, кинув длинную ложку обратно в кружку, отодвигает чай подальше от себя, после чего, сцепив руки в замок, тихо произносит:

- Мы не успели услышать их ответ. Эта тварь ворвалась в помещение, швырнув в нас дверь, которая окончательно сломала и без того древний приемник. Думаю, учитывая наши… требования, они выполнят наши условия.

- Проще говоря, - тихо произносит один из близнецов, – нам удалось.

- Но какой ценой нам пришлось расплатиться, - тихо произносит светловолосая девушка, что сидит между близнецами. Её, кажется, зовут Аннабель.

- Это была необходимая плата, Анна, - один из близнецов, у которого под левым глазом появился здоровенный синяк, обнимает её за плечи.

      Над столом наступает тишина. Мне тоже безумно жаль тех людей, которые погибли сегодня, но я слишком сильно хочу домой.

      Когда я выберусь, обязательно помолюсь за упокой их душ.

- Ну и что нам делать? – заговорил темнокожий мужчина. – Откуда нам знать, что они нас не обманут?

- Нам остаётся только ждать, Джейсон, – на выдохе произносит Грегор.

      Я осматриваю людей, что сидят за столом. Выживших всё также девятнадцать человек, а вот из тридцати «ополченцев» осталось двадцать пять. Итого, считая меня, нас всего сорок пять человек, можно даже сказать сорок пять с половиной, учитывая, что София скоро должна родить.

      Около часа мы сидим за столом и пьём чай – Грейс несколько раз уходит на кухню, чтобы заново вскипятить воду, а меня уже тошнит от дешёвого чая в пакетиках. Дома я пила чёрный чай исключительно лучшего сорта, поэтому то, что они здесь пьют, кажется мне обыкновенной травой, сорняками, заваренными в кипятке.

      За час молчания тишина загустела в воздухе и теперь клубится над нашими головами, создавая впечатление, что до неё можно дотронуться рукой. И это тяжелую тишину, что давит на головы и мешает дышать, нарушает полный боли и ужаса крик Софии.

- А! – женщина хватается рукой за свой вздутый живот, в ужасе на него смотря, ртом глотая воздух.

      Райан и Тошэки почти одновременно вскакивают на ноги, и рыжеволосый даже опрокинул стол. Они оба подскочили к всхлипывающей женщине, осматривая её, после чего Райан громко воскликнул:

- У неё воды отошли! Она рожает!

      Роды длятся почти сутки, и всё это время София кричит. Мне кажется, она не замолкает ни на секунду, и от её криков у меня разрывается сердце.