Unknown

Я проехал мимо ратуши, выглядящей на удивление зловеще, словно населенная привидениями твердыня, и услышал говор множества голосов. Неожиданно. Все так, словно бы бродя в море, неожиданно ты попал в полосу холодной воды. Буквально в метре ранее здесь была всего лишь пустота и мертвенность, а через шаг – гомон. В мгновение ока откуда-то появились лотки и кружащие вокруг них люди. Я услышал ноющее: "Шу-увакс⁷! Шува-акс, люди, дешево, оригинальный англичанский!", "Для гусятины, мои дамы! Для жирной гусятины!", "Яйца по два гроша!". Меня окружила толпа. Все ходили между лотками, я осторожно ехал среди них, только, похоже, никто меня не замечал. Я видел, как они неожиданно поднимают головы, один за другим, как перестают торговаться и глядят куда-то в жуткое небо, заполненное лениво переливающимися цветными туманностями, закрывая ладонями глаза от несуществующего солнца.

И тут над плотно сбитым, полупрозрачным торжищем, над кучами картошки на деревянных фурах, на клетками со сбившимися в клубок курами и над женщинами в платках на голове неожиданно возникла яркая вспышка, словно бы кто-то сделал снимок со сверхъяркой вспышкой. Толпа вернулась к своим занятиям, люди вновь стали торговаться и куда-то идти, только вслепую, случайно и без какого-либо смысла. Тетка, ощупывавшая гусыню, неожиданно не могла с этим справиться, потому что неожиданно у нее осталась всего одна рука и только половина лица; продавец пробовал вслепую нащупать деньги, а из глазниц у него ручьями текла кровь. В воздухе, будто снег, кружили клочья сажи и множество белых, тлеющих перьев. Безголовый прохожий маршировал, будто заводная игрушка, пытаясь пройти между прилавков.

А потом я выехал на метр дальше, и все исчезло. Площадь снова была пустой.

Именно это я называю "отражением". Меня не видят, с ними нельзя объясниться, и, похоже, их здесь и нет. Они словно тени, выжженные на стенах Хиросимы. Мне кажется, это Ка мгновения. Момента в какой-то базарный день, который множество людей восприняли столь мощно, что он отразился в материи мира и теперь повторялся, перескакивая, слово пластинка с трещиной. К примеру, потому, что на них всех упала бомба.

Но это всего лишь очередная теория.

Никогда в мире Между я не заходил в костёлы. Иногда из них исходило что-то странное, а иногда по этой стороне их вообще не было, хотя в моем мире они стояли. Я боялся. Говоря откровенно, я не знал, а чего там можно ожидать. По эту сторону сна атеистов нет.. Я кружил среди мертвецов, видал демонов, только все это не было таким простым, что все уже выглядело понятным, а выглядело так, как об этом рассказывали преподаватели закона божьего. Ангелов, к примеру, я никогда не видел. Дьяволов, похоже – тоже нет. Я не знал, что найду за коваными дверями святилищ, и, похоже, пока что я не желал этого знать. Там мог находиться ответ, который я бы не понял или к которому не был готов.

На сей раз я вновь объехал дом приходского священника, выглядящий еще более нереально, чем в мире яви: громадный, высящийся над площадью и над всем городком, и въехал в улочку.

Принципы здесь такие: ты появляешься в этом мире либо в качестве бродячей души медитирующего любителя путешествий вне тела, и тогда ты словно поденка или облачко дыма, либо же Сергей Черный Волк предложит тебе краткий сибирский курс перемещения сюда в качестве полноправного Ка, но тогда конец с парением, прохождением сквозь стены и двери. Тогда ты становишься сильнее, но, чтобы куда-то войти, тебе следует нажать на дверную ручку.

На сводчатой, массивной калитке в монастырской стене сидел паук, охватывая ногами целое дверное крыло. Огромный, словно бы геометрический, сотканный из неонового света и острых выступов, словно животное из морских глубин; какие-то вспышки и импульсы протекали сквозь его тело, сквозь растянутые на всю ширину ворот лапы и сквозь брюхо в форме квадратного, похожего на манекенное лицо спящего человека.

Впервые в жизни я увидел Ка электронного устройства: замка с магнитной картой.

Это означает, что в наше время даже у компьютеров имеется душа.

Синтоисты были бы восхищены.

Я протянул руку к дверной ручке.

Светившиеся до сих пор синевой, зеленью и янтарем линии и бродящие по телу паука пятна неожиданно вспыхнули предупреждающим багрянцем горящих углей, в спящем лице раскрылись слепые, пылающие ацетиленовым огнем глаза.

Я отвел руку. Я же не дурак.

Багрянец начал постепенно угасать, прошло несколько секунд и постепенно вновь появились спокойные голубизна и бирюза. Страшные, пылающие глаза постепенно прятались под сонно опадающими изумрудными веками. Еще несколько красных пятнышек проплыло вдоль ног и исчезло. Паук снова спал.

Я огляделся. Перелезать через стену? Раз они поставили себе подобные замки, то позаботились и про другие виды защиты. Ну а раз домофон выглядел таким вот образом, то во что превратятся датчики на стене?

Высоко на колокольне раздался тихий, короткий треск. Кто-то открыл окно.

- Тут ничего личного, - сказал я. – Просто у меня нет времени на всю эту херню.