Unknown

Путь уже разведан. По шахте я спустился в катакомбы. Кто и почему этот проход оставил, не знаю, но и люк сделан малозаметным, что уже навевает на подозрения, однако сейчас не об этом. Я уже тут проходил, так что двигаясь осторожно, тут были провалы, добрался до лестницы, и выбрался из подвала многоквартирного дома в квартале от своего дома. Комбез снял, и вот в чистой городской одежде, выбравшись на солнечный свет, направился к трамвайной остановке. Людно уж больно, никак место найти не могу, чтобы машину достать. По проезжей части, пока я шёл от одного края многоквартирного дома до другого, проехало семь автомобилей. Примечательно, что четыре из них японские и три наши. Из японских три легковых автомобиля и один грузовик малого тоннажа. Вроде нашей «полуторки», но эта машина с морозильником, кузов в виде фургона. Японцы продолжали поставлять свою автотехнику, запчасти к ней и за неприхотливость и надёжность эти машины вполне ценились. В основном поставки шли в армию, причём машины ещё на заводах красились в цвет хаки и наносились тактические знаки Советской Армии. Однако были поставки и для гражданских организаций. А с окончанием войны в основном туда и шли. Поговаривают, что легковые японские машины даже будут поставляться в частный сектор. Чёрт его знает, вон до войны обещали выпустить семейный частный автомобиль, разрекламировали широко, и что? Решили народ не баловать, машины выпустили, но они пошли в организации. Государству верить – себя не уважать. Я бы себе машину достал и оформил легко, но с такой слежкой лучше не связываться. Я и так для спецслужб как мотылёк у фонаря, а привлекать внимание ещё больше, это уже клиника. От меня явно чего-то ожидали, но понять чего, я не мог. Моё решение отправиться в тур по рыболовным местам, явно насторожило спецслужбы, все знали, что я лесовик и легко от наблюдателей уйду, вот и решили брать во время отъезда. Почему так тянули? Что по туру, то его конечно не будет, нужно залегендировать моё отсутствие в Союзе. Был на рыбалке, людей не видел. Пусть докажут обратное. А что, я собирался вернутся и меня наверняка потащат куда-то. Если что, огнемётный танк наготове.

Честно признаюсь, выдав домработнице тот спич о рабах в Союзе, который та наверняка передела своему куратору, я наделся, что за мной придут, это бы позволило раньше свалить и не выступать как было обещано. А что, веская причина не прийти, меня тут по всему городу гоняют, арестовывать пришли. Однако реакции я не дождался, а ведь правду говорил, всё так и есть и Анна Гавриловна это чувствовала, печальный факт, но рабство действительно существовало и будет существовать чуть ли не до восьмидесятых. Его тщательно скрывали, но факт остаётся фактом. В общем, не сработало, чему я был сильно разочарован и ходил на обещанные выступления. Однако тут не это важно, ко мне начали подходить разные люди и довольно настойчиво уговаривать выступать там-то и там-то. Задержать хотели. Вообще, опытных ораторов, что чувствуют слушателей, не так и много, а у меня и язык подвешен и весёлых историй расскажу и песни спою. Если проще, слава обо мне и о вечерах что я проводил, начала распространяться по Москве. Однако ажиотаж по этому поводу был куда сильнее, и настойчивость мне не нравилась. Не подсылы ли это? Может был приказ такими выступлениями задержать меня в столице? Возможно, гадать не хочу, но всем я вежливо отвечал, что отбываю и в Москве буду отсутствовать. Так уговаривали отложить поездку, но я был твёрд. Тут дашь слабину, во век Москву не покинешь. В последний день тяжёлую артиллерию привлекли, чтобы меня задержать. Прибыл представитель радиоцентра, приказным тоном эта дамочка сообщила, что у меня эфир через три дня. Также вежливо сообщил, что уезжаю завтра, ранее их что-то на горизонте не было, а тут прискакали. Ну и я продолжал троллить наблюдателей. В пять утра, когда только рассвело, появился из парадной с рюкзаком и удочками в руке, и двинул к остановке, где меня такси заказанное ждало. На нём на речку и рыбачить. До обеда. Анну Гавриловну не предупреждал, записку ей оставил, что на обед буду. Рыбы неплохо наловил, понравилось даже. Я тут на берегу не один был, с десяток рыбаков засёк. По приезду частично засолил, частично отдал Анне Гавриловне, пусть что хочет делает, мне без надобности.

В общем, ушёл. На трамвае доехал до окраины, там смог всё же достать «Додж», и на нём покинув город, поехал в сторону Горького. А на ближайшей станции, где останавливаются пассажирские поезда, купил билет до Казани, и покатил только в путь. А у меня за время войны подошли к концу запасы с Дальнего Востока, пополнить хочу. Икра так совсем закончилась, вся ушла. Я подумывал на своём самолёте лететь, это быстрее, но к чему? Я не торопился, время есть, закуплю что нужно и в тропики. Куда-нибудь на Филиппины. Давно мечтал, особенно осенью, промозглой и сырой, перебраться в лето. Рыбалка, купание и отдых. Правда там везде японцы, а у них всё довольно серьёзно, но ничего, разберёмся.

***