Unknown

Это впервые, когда мне так трудно заполучить свидание с девушкой, что меня не удивляет, Ракель определенно знает, как выделиться в моей истории завоеваний. С ней все по-другому.

Насвистывая, я вхожу в свою комнату, у меня отличное утреннее настроение. Однако вместо того, чтобы войти в свою обычно пустую комнату, я удивляюсь, когда вижу кого-то на своей кровати.

Аполлон…

Он сидит лицом ко мне, его одежда и волосы грязные, никогда не видел его таким.

-Выглядишь ужасно.

Аполлон не смотрит на меня и не отвечает.

О, черт, это меня тревожит, что-то случилось с дедушкой?

Он просто мотает головой. А потом…

Тишина.

Ну, это странно, Аполлон обычно говорит много, больше чем нужно. Я просто стою, ожидая что он что-то скажет, и наконец, он отвечает

-Братский кодекс.

Я хмурюсь, братский кодекс - это наше соглашение, которое мы заключили несколько лет назад, смысл в том, чтобы не связываться с девушкой брата, или девушкой, которая ему нравится. Мы пришли к этому соглашению после того, как мы с Артемисом давно успокоились из-за одной девушки.

- Что произошло с братским кодексом? - спрашиваю я, уже имея представление что случилось.

Аполлон поднимает голову, чувство вины ясно читается в его глазах.

-Я его разрушил.

Глава 43

Настоящее свидание

Свидание...

Романтический ужин, фильм и поцелуй на прощание?

Это типично, я думаю, нормально ожидать этого от первого свидания. Так их всегда изображают по телевизору, и так мне сказала Дани, моя лучшая подруга.

Поэтому я удивляюсь, когда Арес заезжает на своей машине на больничную парковку. Я смотрю, как он отстегивает ремень безопасности, и делаю то же самое.

В больнице?

Мое первое свидание будет в больнице, как романтично, греческий бог.

Я стою на месте, наблюдая, как Арес колеблется, не зная что сказать. На нем черная рубашка, которая контрастирует с его беспорядочными темными волосами. Мне нравится, как он выглядит в черном, белом или любом другом цвете. Он всегда выглядит таким красивым, даже не стараясь. Арес облизывает губы, а затем смотрит на меня своими голубыми глазами.

-Я... У меня были заказаны столики в хорошем ресторане, билеты в кино и вкусное мороженое.

Типичное свидание, да?

Я ничего не говорю, он продолжает.

-Когда я вышел из дома, мне позвонили: проснулся дедушка. Я не хотел заставлять тебя ждать или отменять свидание, я не хотел снова все испортить, поэтому я привез тебя сюда с собой. Я знаю, что это не идеально, и это ужасно неромантично, но....

Я приложила палец к его губам.

-Замолчи. -Я искренне улыбаюсь ему. - Между нами никогда ничего не было обычно, так что это идеально.

Его глаза смягчаются, наполняясь эмоциями.

-Ты уверена?

-Полностью.

Я не лгала, это действительно идеальный вариант для нас; если честно, типичное свидание было не тем, чего я ожидала от него, я ожидала большего? Я хотела от него большего. И это было больше. Арес впускает меня, он показывает мне свои слабости, и тот факт, что он хочет, чтобы я была с ним в этот момент, который так уязвим и так важен для него, очень много значит для меня.

Потому что я знаю, что ему нелегко показать свои чувства, особенно если это его уязвимая сторона.

Я опускаю руку и открываю дверь машины, прогулка до входа в больницу тихая, но не дискомфортная, я чувствую страх и ожидание, исходящие от Ареса. Он тянется руками в карманы брюк, достает их и проводит рукой по волосам, чтобы засунуть их обратно.

Он нервничает.

Я не могу представить, что он должен чувствовать. Когда он снова вытаскивает руки, я беру одну, и он смотрит на меня.

-Всё будет хорошо.

Держась за руки, мы входим в белый мир больницы. Освещение настолько яркое, что можно разглядеть каждую деталь стен, пола. Медсестры, врачи в белых халатах ходят туда-сюда. Одни несут кофе, другие - папки. Хотя моя мама работает медсестрой, мои визиты в больницу были редкими, потому что она не хотела подвергать меня этому месту, это была причина, которую она всегда называла. Я смотрю на свою руку, переплетенную с рукой Ареса, и меня охватывает теплое чувство.

Что-то такое простое, как держаться с ним за руки, так приятно чувствовать. Назвав свое имя какому-то швейцару в лифте, мы поднимаемся наверх.

Четвертый этаж выглядит тихим, пустынным, я вижу только медсестер на посту, мимо которого мы проходим, чтобы продолжить путь по длинному коридору, где освещение уже не такое яркое, а тусклое. Мне кажется любопытным, что в реанимационной части нет яркого света, как этажом

ниже, как будто освещение подходит этому месту. Я уверена, что этот этаж больницы видел много печали, прощаний, горя.

В конце коридора стоят три человека, и когда мы подходим ближе, я вижу, кто они: Артемис, Аполлон и господин Хуан Идальго, отец Ареса.

Мои нервы напряжены, это что-то очень личное в его семье? Что, если мое присутствие будет причинять неудобства?

Сеньор Хуан прислонился к стене, руки скрещены на груди, голова опущена.