Unknown

В этот момент стало очевидно, что Джекстон не уехал из Австралии, как я думала. Он был здесь, в Бонди-Бич. И давал понять, что все еще следит за каждым моим шагом.

Глава 2

Казалось, я могла сказать, что за время, проведенное с Джексом, я стала своего рода пироманьяком. Он сказал мне, что огонь обычно избавляет от всего, что нужно утилизировать. Обычно.

Поэтому, когда я сидела в ванной комнате, наблюдая за горящими фотографиями, я задавалась вопросом, какая из них, если это вообще возможно, сохранится. Я знала, что остался бы пепел, но был бы он мягким или пластичным? Исчезнет ли этот проклятый запах или мне придется пойти в магазин и купить ароматические свечи? Как я могла подумать, что он, бл*ть, уехал из Австралии, когда перебрался в свой родной город и был здесь?

Я чувствовала себя немного странно, когда смотрела, как горят фотографии. Он мне сказал одну вещь после того, как облил тело Райли жидкостью для розжига — «ты всегда должна сжигать все, что любишь».

Мне не нравились эти фотографии. Вместо того, чтобы провести приятный расслабляющий отпуск, он наблюдал за мной, и я знала, что мужчина заставит меня взяться за новую жертву. Если бы я этого не сделала, он бы меня убил, что донес до меня предельно ясно. Странно то, что Джекс переставал брать людей, когда это делала я. Он наблюдал за тем, что я делала, и вмешивался, если считал, что я выполняла что-то неправильно. В каком-то смысле мне казалось, что он переживал сексуальные пытки и разрушение человека через меня.

Мне нужно выбраться из этой комнаты, но я не могу рисковать, чтобы он меня увидел. Я должна убраться из Бонди-Бич и сделать это как можно скорее.

Включив душ, я позволила ему потушить небольшой огонь. Встав с того места, где сидела на краю ванны, я одной ногой подтолкнула кучку влажного пепла в канализацию, а затем выключила воду и вытерла ногу полотенцем.

«Черт, Вторник. Черт, черт, черт!» — скандировала я про себя.

Пройдя в спальню, я схватила свою неразобранную сумку. Обойдя кровать и достав из нее сумочку, я заглянула внутрь, чтобы убедиться, что оба моих телефона на месте. Телефон, которым я владела, и который говорил мне, что я свободна, и телефон, который дал мне он, чтобы напомнить о том, что свобода была ложной реальностью.

Отключив свой, я спрятала его в карман на молнии. Если бы он узнал, что у меня был этот телефон, все ставки на то, чтобы быть свободной, были бы отменены, и я вернулась бы в Комнату Одиночества. Навсегда.

Бросив последний взгляд на комнату, я подошла к двери и открыла ее, когда мое тело напряглось. Я не знала, был ли он в этом отеле или за мной следил кто-то другой, что также могло быть очень вероятным.

Я вышла в коридор, который был пуст, за исключением молодой пары, которая, смеясь, шла в мою сторону. Я так торопилась, что оставила дверь в свой номер открытой, и мне было все равно, пусть берут все, что хотят. Мне просто нужно было убраться из Бонди-Бич как можно скорее.

Опустив голову, я быстро прошла мимо них и практически сбежала по пандусу к стойке регистрации. Увидев небольшую очередь, ожидающую администратора отеля, у меня возникло искушение бросить ключ на стол и убежать.

Но я решила быть хорошей девочкой и постоять в очереди. Итак, десять минут спустя, когда я стояла у стола, нетерпеливо постукивая по нему пальцами, я не могла сказать, что была удивлена, когда почувствовала, как кто-то прижался ко мне. Я не была удивлена, почувствовав две сильные руки, внезапно появившиеся по обе стороны от меня, и не была удивлена, увидев, как руки, которые сделали со мной столько ужасных вещей, легли на стойку.

— Привет, — прошептал он, касаясь губами моего правого уха.

Мое тело напряглось, но мне удалось сохранить самообладание. Я не могла дать понять девушке за стойкой, что что-то не так, и я не могла дать понять ему, что так напугана им, что стараюсь не обмочиться прямо здесь, возле стойки регистрации.

Я не ответила Джекстону словами. Слова для него ничего не значили. Вместо этого я ответила ему телом, слегка прижавшись к нему, что заставило его немного расслабиться.

— Думал, ты собралась сбежать, — тихо сказал он со смешком.

Покачала головой.

— Мисс Зерик? — позвала девушка за стойкой регистрации.

Я посмотрела на нее, приподняв вопросительно бровь.

Внезапно я потеряла свою способность общаться вербально. Я отказывалась говорить до тех пор, пока он не сказал бы мне, что я могла это сделать. Как я уже говорила, слова для Джекса ни хрена не значили, но, если ты ему принадлежишь, не можешь говорить без его разрешения.

«Свобода, твою мать. Пока он жив, я всегда буду под его контролем», — с горечью подумала я.

— Мне просто нужно, чтобы вы расписались здесь и здесь, — сказала она, подтолкнув ко мне по стойке листок бумаги.