Unknown

Я быстро шел на поправку. Подходила вторая неделя моего пребывания в больнице. С мужиками я почти подружился. Иваныч – простой и сердобольный мужик, потихоньку, за ненавязчивыми разговорами, выдал мне всю необходимую информацию про жизнь в городе и стране. В разговорах с ним я больше слушал, иногда поддакивая и задавая наводящие вопросы. Семен разговаривать не любил. Если дело только не касалось охоты. Найдя во мне родственную душу, мы часами могли обсуждать способы охоты и рыбалки, травя друг другу охотничьи байки. Почти все мои рассказы Семен воспринимал как фантазии. Молод, мол, ещё. Но как истинный охотник, не перебивал и делал вид, что мне верит. Зря он так конечно. Почти всё было правдой, только из другой жизни.  Ну привирал маленько, я что не охотник что ли? С Нинкой – стервозной медсестрой, что устроила мне представление в первый день моего попадания – мы поддерживали вооруженный нейтралитет. Быстро поняв, что на каждое её слово я отвечу втрое больше, она меня не доставала. Общались только сугубо по делу. Капитан и прокурорша были у меня еще пару раз. Прокурорша хотела провести опознание и очную ставку. На что каждый раз я заявлял, что тот день плохо помню, был пьян и лиц толком не разглядел. Капитан же, видимо с её же подачи, ненавязчиво, под предлогом уточнения информации, знакомил меня с подробностями происшествия и даже разок засветил фотографии всех шестерых нападавших.  Знаем мы эти приемы дознания, что сейчас, что через пятьдесят лет, ничего не меняется. Я стоял на своем. Не помню, не знаю, не опознаю. Хватит им и так материалов для суда, и сурового приговора. В итоге от меня вроде бы отстали.

          Мужиков выписали в один день, два дня назад. И до своей выписки я жил в палате один, новых пациентов не было. Примерный план действий был уже готов, и оставалось только воплотить его в жизнь.   О прошлой жизни старался не думать. Нечего себе нервы зря мотать. Надо думать, о будущем.  Бинты уже сняли, гематомы в основном прошли. Я хорошенько рассмотрел себя в зеркало. Далеко не красавец. Здоровенный парень, с почти квадратным обветренным лицом. На левой брови новый шрам, от рассечения. Еще парочку старых. Откуда они, я не знал, но вид они мне придавали диковатый. Этакий лесной, суровый бродяга с лицом, не обезображенным интеллектом.

          В последний день пребывания в больнице я наконец получил свои вещи у завхоза и сейчас задумчиво разглядывал вываленное на кровать содержимое чемодана и рюкзака.  Отдельно на полу лежали покрытые запекшейся кровью тряпки. Видимо те вещи, что были на Кирюхе в день нападения.  Порванное спортивное трико и тельняшка. Выбрать одежду было тяжело, ибо из того что лежало передо мною, я ни чего одевать не хотел. Но выбрать было надо. С обувью понятно. Всего четыре пары. Летние туфли чёрного цвета, кеды, зимние полусапожки на здоровенном каблуке, так же черные и разношенные короткие сапоги. Был и тапок. Именно тапок, в одном экземпляре. Видимо второй потерялся в поезде.  Так как на улице сейчас начало апреля, а я не в Сочи, выбор очевиден.  Из одежды был спортивный костюм, синего цвета с надписью СССР на груди, черный костюм с расклёшенными брюками, еще одна пара брюк, того же покроя, джинсы явно на пару размеров меньше чем надо, несколько маек и рубашек, две тельняшки, а также один старый и потертый и один новый противоэнцефалитный костюм. Носки, трусы, две пары портянок и прочие мелочи не в счет. Из головных уборов была белая кепка, соломенная шляпа, спортивная шапка «петушок» и меховая шапка, по виду из собаки сшитая.  Верхняя одежда была более-менее нормального вида. Явно армейский полушубок, белого цвета, темно синяя болоньевая куртка и плащ штормовка, так же армейского образца. Кстати, импортный магнитофон, на который в своё время ссылался Кирюшин, оказался обычным радио на батарейках, Чешского производства. Одеть я решил энцефалитку, полусапожки, зимнюю шапку и полушубок. С одеждой нужно срочно что-то решать. Ходить как клоун я не хотел. И подстричься надо. Желательно вообще под ноль.

          Сегодня мне предстояло срочно решить пару неотложных вопросов. А именно найти жильё и закупиться самым необходимым. По жилью, благодаря советам Иваныча, я примерно представлял, что делать. Был у меня в кармане записан адресок одной бабули, которая вроде как сдает комнату в частном доме. На первое время этого мне хватит. Потом вопрос надо решать кардинально. В СССР квартиру законно не купишь, не то время. Кооперативных квартир в Каменногорске, тоже пока нет. Значит остается одно, искать частный дом. Их то как раз сейчас купить можно вполне законно.  Жить на съемной квартире или в общаге завода или депо мне категорически не хотелось. Люблю много свободного пространства, а вот посторонних людей у себя дома, как раз не люблю.