Unknown

          - Ну да. Удачно получилось. Он сам. Сам себя подстрелил, сам улики сжечь хотел. Ты вообще ни причем. Весь белый и пушистый. Ко мне так пришёл, в гости, пистолетиком своим похвастаться.

          - Я на зону не пойду. Старый я уже, если даже не расстреляют, живым оттуда не выйду. Мне терять нечего. Так что извиняй парень. У меня другого выхода нет. Грохну тебя и снова всё подожгу – Савельич поднял пистолет.

          - Погоди. Успеешь ещё. Мне всё равно не сбежать – поднял я руки перед собой – Выход всегда есть. Надо просто подумать. Давай вместе. Тебе умирать не охота, так и мне тоже, молодой я еще.

          - Что предлагаешь? Запомни, я тебе не верю. Ты сейчас всё что угодно пообещаешь, что бы я тебе не убивал.  – Савельич явно тянул время. Захотел бы, уже бы застрелил. Надо, что-то срочно придумать. Тело было ватное, а голова от стресса и адреналина соображала туго. Он ищет любую зацепку, лишь бы не стрелять, понял я. Неохота ему убийцей становится.

          - Проверка уехала уже? – спросил я.

          - Уехала и что?

          - И что накопали?

          - Ничего не накопали. Всё на командира свалили, суки. Плохая, блядь, организация противопожарных мероприятий. Под завязку груженые уехали в Москову, суки, замполит подсуетился, прикрыл себе жопу.

          - А чего ты тогда суетишься? Пожар же всё списал? Или не всё?

          - Это пока, пожар всё списал. А ты в милицию пойдешь и снова копать начнут. И накопают. Чего там копать, все почитай тут лежит. Говорил я Зинке, не продавай! Дай мне время. Дура баба. Думает, что раз, продала дом и на участок больше года не ходила то и проблемы её не касаются. И мне ни чего сделать не давала. Идиотка.

          - Вот подумай Савельич, убьёшь ты меня, проблемы решишь? Нифига. Я умер или пропал, пожар второй раз за год на одном месте, по любому   рыть начнут. И всё ведь не сгорит, смотри сколько железа тут. И даже после пожара будет ясно откуда это.  Что так, что этак, ни хорошо выходит. А я ведь выход могу предложить. Мне это тоже отдавать не с руки. Мне дом построить надо. Машину отремонтировать. Не сдам я тебя Савельич. Если поделишься. Жена полковника я думаю тоже молчать будет – я старательно изображал из себя жадного до чужого добра еврея.

          - А чего ей не молчат. Конечно молчать будет. Ты думаешь она дом тебе почти за даром продала, и пустая уехала? – усмехнулся прапорщик. Он явно уже успокоился, но пистолет убирать не спешил.

          - Теперь так не думаю – согласился я.

          - Завязли в этом болоте, блядь. Говорил я Димке. Не нужно в это лезть. Так нет же, мало всё ему было. Генералом хотел стать. Ты вот думаешь себе это всё мы тащили? Это так, здесь мелочь по сути. Крохи.

          - Понятно, что не себе. В Каменногорске столько армейского имущества не продашь. Куда девали то?

          - Ясно куда девали. Почти всё наверх уходило. Часть для себя оставляли. Меняли в колхозах и артелях на фонды ихние, на продукты там, еще чего. Ты в амбаре не смотрел, а там даже пара мотоциклов стоит. Не со склада. В колхозе одном на запчасти обменяли. Трофейные. Списанные уже конечно. Но как новые. Эх – Савельич, о чем-то задумался на секунду, а затем решительно убрал пистолет в карман, вышел на свет и сел на соседний стул рядом со мной - Есть закурить?

          Меня трясло. Очень хотелось дать в рожу этому уроду, что напугал меня до усрачки. А еще больше хотелось сейчас накатить грамм триста без закуски, чтобы успокоится. Я молча достал из кармана пачку Беломора, взял себе папиросу и остальную пачку протянул Савельичу. Мы молча курили.