Поле горело и ветер гнал это пламя на нас. Урожай пшеницы погибал, но всем было плевать. Тут лишь бы выжить. Нашей группе стояла задача задержать противника, что мы и делали. Впрочем, и поле загорелось от наших действий. Подожгли один мотоцикл, встав в засаде, тупо залегли в пшенице, времени выкопать даже стрелковых ячеек, просто не было. Да и бронетранспортёр ярко полыхал. За спиной деревня на десяток дворов, где спешно эвакуируется медсанбат, и не уползти, немцы, оправившись от первого удара, вели активный огонь, подавляя наши огневые точки. Часто работали танковые пушки. А нас тут всего чуть больше взвода с одной «сорокапяткой». Пушку нашу уже сбили, вон она, перекосило с вывернутым колесом. Из-за щита видно окровавленную кисть убитого бойца из расчёта. А следом за огнём шли и немецкие танки. Это чехи, их уже знакомые клёпанные силуэты. Многие из парней вскакивали, не выдержав вид пламени, что шёл стеной на них, а я пока стрелял из своей «СВТ». Левый фланг засады не так задымлен и была возможность видеть перебегающие фигуры немцев. Это похоже Вермахт, а не СС, с которыми мы дрались всего каких-то два часа назад. Впрочем, после того боя от Сорок Пятой стрелковой дивизии, где я был приживалой, и осталось едва полполка. Отложив винтовку, все магазины уже расстрелял, перезарядить нужно, я достал из своего хранилища немецкий «ПТР» и прижался щекой к прикладу этого противотанкового ружья, оно одно в нашей группе. Впрочем, о нём никто не знал, мой недавний трофей, и прицелившись, выстрелил. Тут уже без этого ружья никак, и оно отлично себя показало против брони чехов, первая пуля, пробив лобовую броню, сгинула внутри, экипаж вскоре полез наружу, хотя машина на ходу была, на донышке пули была смесь слезоточивого действия, она их и выгоняла. А тут и второго подбил, из пяти оставшихся, ещё три наши артиллеристы подбили и подожгли, пока их самоходка не накрыла, этот уже задымил. Наши выбивали пехоту и танкистов. Тут немцы садить миномётами начали, и свою, должен сказать, я слышал. Только и успел дёрнутся. Хотел перекатится, как накрыло. Так меня из сознания и выбило. Если бы оружие в хранилище не убирал, отчего промедлил, может шанс бы и был.
***
Я сидел на берегу реки, ночь, и задумчиво кидая камешки в воду размышлял. Знаете, с магами знаком, хотя у меня это первое перерождение, но вот что стану попаданцем, умру и очнулся в теле молоденького восемнадцатилетнего бойца, как-то предположить не мог. Парня звали Герман Одинцов. Это ещё нормальное имя, мои родители тоже мне дали редкое, Добрыня.