Unknown

Но если сильно хочешь что-то сделать — вывернешься. И Саша выворачивался: таскал материалы для перевода Алексею, выпрашивал и выкупал приличные фотографии города и парка в архивах и у знакомых, подписывал договоры с типографиями.

Безалаберный Курт, который сбегал играть в волейбол и баскетбол в спортзале, несмотря на запреты врачей, отдал Александру печать и без разговоров подписывал счета к оплате.

Радовался, что напрягавшие его проблемы рассосались — почти сами собой — не мешал, не путался под ногами и даже бегал за наличкой к банкомату, когда этого требовали интересы дела.

Дни сменяли дни, недели — недели, незаметно промелькнули октябрь и ноябрь, приправленный неожиданно щедрым подарком от Арека на день рождения. Взять машину и хотелось, и кололось. К решению «взять» подталкивало опасное желание

сравняться с окружавшими его кеннорийцами. «Безлошадным»

был только Курт, который попал в аварию из-за приступа го-

ловокружения, случившегося с ним на дороге, и был лишен

автомобиля сговорившимися врачами и мужем — негодяи не

желали слушать его протесты. Остальные работники санатория

парковали машины на стоянке возле административного кор-

пуса, обсуждали цены на бензин и зимнюю резину, ругали

дороги, обменивались адресами годных автомастерских. Саше

хотелось примкнуть к «братству» и никакие одергивания себя,

и напоминания о том, что большинство сотрудников «огра-

ниченного контингента» — техслужащие, электрики, сантехники,

повара — приезжают в санаторий на автобусе, не помогали.

Исполнение планов о кредите и дорогостоящей покупке он

отложил до лучших времен: если утвердят на постоянную ра-

боту, тогда — да. И когда внезапно воплотившаяся мечта упала

ему в руки, Александр заскрипел зубами от невозможности

забрать желаемое. Он же не альфонс какой-нибудь, правильно?

Это не сверток с лекарствами, это не конверт с деньгами, пре д наз наченными на лечение или похороны. Оправдать себя необходимостью — «я без этого не выживу» — уже не получалось.

Совесть, гордость, и голос разума орали: «Не бери!», но Арек

был уверенно настойчив. Он надавил на уязвимую точку —

посоветовал обязательно ездить на машине на работу. «Раз уж

ты попал к нашим — тянись, соответствуй уровню. Не пытайся прыгнуть выше, но не уступай там, где можешь сравняться. И не забывай, что судят по одежде и машине. Да и мобильность... это немаловажно».

И Саша сломался и взял, злясь и радуясь одновременно. И выгнал из головы отравлявшую настроение мыслишку:

«Заезжаешь по выходным, трахаешь, берешь дорогие подарки… кто ты после этого? Правильно, альфонс. Если учесть то, что это он устроил тебя на приличную работу».

Но грызть себя по-прежнему не получалось из-за недостатка

времени. В первые дни зимы, сообразив, что у него вот-вот закончится испытательный срок, Александр подвел итоги и неожиданно испугался. Сделано было много. На столиках в

холлах корпусов лежали путеводители-раскладушки, буклеты, которые демонстрировали кеннорийцам утопающий в зелени город и памятники архитектуры — Нарзанные ванны, старый железнодорожный вокзал, Колоннады, здания Курортных поликлиник. По средам к печатной продукции добавлялся еже не дельный листок с обзором культурных мероприятий и ко ротенькой историей о парковых достопримечательностях —

Арке здоровья, мостике «Каприз», или Долине Роз. Сделано было много, факт, и именно этот факт натолкнул его на мысль:

«А не выгонят ли меня? Я заткнул основные дыры, я набил полный ноутбук материалов, из которых можно клепать листки пару месяцев, не беспокоясь о повторах... С дальнейшей работой и Курт справится... нет, Курт, конечно, не справится, но они всегда могут взять кого-то другого».

В этом расстроенном состоянии его настиг звонок Арека, который почему-то возжелал приехать в Eisenwasserlich посреди недели. В любое другое время Саша был бы рад, но сейчас изменение графика воскресных встреч хлестнуло ему по нервам.

Он задумался — не обсудить ли с любовником проблему воз мо ж-

ного увольнения? — но, войдя в дом, где только что закончилась

драка и устранялись ее последствия, изменил планы.

Перед сном он перевел будильник на час раньше, и решил,

что если ему удастся разбудить Арека, то они смогут и спокойно потрахаться, и поговорить под утренний кофе. С этой мыслью он провалился в дрему, а когда с трудом разлепил глаза раньше привычного времени, обнаружил, что любовника в постели нет.

От неожиданности Александр окончательно проснулся, обыскал

туалет и ванную, накинул халат и спустился на первый этаж, в кухню.

Сонный Хайнц пил кофе, загрязняя воздух ароматом мен-

толовой сигареты, и никак не отреагировал на его появление.

Саша выглянул в окно, убедился в отсутствии джипа и спросил напрямик:

— Где он? Что случилось, куда он уехал в шесть утра?

— Хаупт уехал в половину шестого, — невозмутимо поправил его Хайнц. — Он уехал на Арктис. Там другой временной пояс. Шесть часов разницы.

— Зачем ему на Арктис? — не успев придержать язык, поинтересовался Саша, и, как ни странно, получил ответ.

— Он поехал на военное кладбище. Сегодня годовщина смерти его мужа.

— Но...