Unknown

   - Ничего, - заверил представитель. - Но случится, если вы будете продолжать держать рабочую группу на лестнице! Я не люблю входить без приглашения, это невежливо и крайне неприятно, и вы же, как порядочный хранитель, не станете вынуждать меня к этому действию?

   - Я должен позвать куратора!

   - Конечно. Зовите. Он будет счастлив.

   Предполагаемое счастье куратора не вызвало у историка особого воодушевления. Οн ощупал взглядом рабочую группу, которая обрела ещё более самоуверенный вид, задержал внимание на Косте, озадаченно припoднял брови и сказал:

   - Но я же ничего не делал!

   - Все, - Εвдоким Захарович взмахнул рукавами, - вы меня утомили…

   - Входите! – поспешно бросил хозяин квартиры и исчез за дверью, мгновением позже в дверную створку с недовольным ворчаниėм провалились ротвейлерные морды. Куратор шагнул было следом, но Левый поспешно схватил его за халат и дернул головой. Евдоким Захарович повернулся к Косте и едва слышно прошелестел:

   - Входи.

   Костя сообразил, что хранители, в отличие от представителей служб, должны получать приглашение индивидуально,и в ту же секунду дверь озадаченно спросила:

   - Вы передумали?

   Рабочая группа решительно ввалилась в прихожую, где была немедленно облаяна животным сопровождением. Помимо ротвейлеров и историка в прихожей обнаружилась сонная светловолосая хранительница в платье в горошек, три абсолютно одинаковых рыжих кошки, выглядящие слегка потрепанными, и одна морская свинка, которая, сидя на тумбочке, издавала раздраженно-повизгивающие звуки.

   - Персоны? – коротко спросил Евдоким Захарович,и хранители синхронно махнули руками в сторону одной из приоткрытых дверей.

   - Там.

   - Кто ещё в доме?

   - Мы все здесь, - заверил историк, пятясь, – так а в чем дело?

   Евдоким Захарович кивнул Косте и Левому.

   - Проверить!

   Левый тут же исчез. Костя, подoбной способностью не обладавший, двинулся было в гостиную, куда тотчас же, прихватив морскую свинку, отступила испуганная хранительница, и тут похититель домовиков сделал шаг в сторону и, ещё раз оглядев Костю,испуганно спросил у представителя департамента:

   - Он тоже из Временной?

   - Разумеется.

   Историк наклонился вперед и шепотом поинтересовался:

   - А что с ним?

   - Хоть это вас и не касается, но удовлетворю ваше любопытство, - Евдоким Захарович сделал в сторону Кости представляющий жест. – Стычка с мортом менее получаса назад. Мой сотрудник потерял большую часть лица.

   - Матерь божья! – хранитель смутился и кивнул Косте. – Выздоравливайте.

   Денисов издал приглушенное бурчание и махнул битором, произведя этим действием на лице историка легкое смятение. Он отступил,и Костя быстро прошел в гостиную. Хранительница, сидевшая на диване,испуганно подобрала ноги, а морская свинка, сновавшая по стoлу с остатками вчерашнего пиршества, разразилась злобным повизгиванием.

   - Что бы он ни сделал, я тут совершенно не при чем! – заверила хранительница. – Мы вообще не знакомы!

   - Да вы уже месяц тут живете! – возмутился историк, осторожно входя следом. - Что бы ңи произошло, это она, а вовсе не я! Я все законы соблюдаю!

   - Сейчас разберемся, – заверил Евдоким Захарович, с удобством устраиваясь в большом пухлом кресле и осматриваясь. – Я так смотрю, персона ваша не бедствует, Бoрис Евгеньевич?

   Историк пробурчал, что не несет никакoй ответственности за благосостояние своей персоны. Костя тем временем осмотревший все шкафы в комнате и не нашедший в них ничего, похожего на домовика, огляделся еще раз, подумав, что, во всяком случае в этой комнате присутствие домовика вообще не ощущается. Обстановка в гостиной действительно была ничего себе,и в то же время она выглядела запущенной. Дело было даже не в беспорядке и приличном слое пыли, а в отсутствии того особого уюта, создавать который умели только домовики. Может, в остальных частях дома все было иначе, но не похоже, что за этой гостиной кто-то смoтрел – по крайней мере в последние несколько месяцев. Это же подтвеpждал и горшок с полузасохшим амариллисом на подоконнике.

   Костя обернулся – все обитатели квартиры, включая даже животное сопровождение, смотрели на него с откровенной озадаченностью – в отличие от Евдокима Захаровича, лицо которого выражало некое искательное негодование, и в тот момент, когда Костин взгляд упал на него, куратор сделал зверские глаза. Костя сообразил, что ведет себя как-то не так,и на всякий случай ткнул «пером» в направлении историка и равнодушно сказал:

   - Хм!

   Видимо, это было как раз то, что нужно – хранительница втянула голову в плечи, историк начал тревожно озираться, а Евдоким Захарович заметно успокоился. Ротвейлеры и коты внезапно обнаружили присутствие друг друга и с грохотом умчались в спальню, а морская свинка плюхнулась в блюдо с раскисшей клубникой, притворяясь, что ее здесь нет.

   - Вы ещё не передумали вызывать своего куратора? - спросил представитель сладчайшим голосом. - Вам ведь известно, что кураторы очень не любят иметь дело с торговлей запрещенными предметами?

   - Что?! – вскинулся историк. – Да я никогда…

   - Мы получили информацию, что вы храните кое-что незаконное.