Unknown

В знак того, насколько ослабла безопасность в Афганистане, 31 мая 2017 года у ворот по­сольства Германии в центре Кабула в час пик взорвался огромный заминированный грузо­вик. В результате взрыва в земле образовалась почти пятнадцатифутовая воронка, погибло более 150 человек (подавляющее большинство - афганские гражданские лица) и сотни дру­гих получили ранения. Никто не взял на себя ответственность. Талибан редко брал на себя ответственность за взрывы, которые приводили к большим жертвам среди гражданского на­селения, а Исламское государство, которое иногда брало на себя ответственность за теракты через несколько часов после их совершения, также не объявилось. 

Взрыв сигнализировал о том, что поддерживаемое Западом правительство не смогло обез­опасить даже наиболее сильно укрепленную часть столицы, и иностранные посольства еще больше сократили или приостановили свою деятельность. Сотрудники посольства США и другие западные дипломаты были строго ограничены в передвижении. Еще до теракта по­сольство США полагалось на подрядчика, который доставлял персонал между посольством и аэропортом Кабула на вертолете, потому что поездка по дороге длиной в милю считалась слишком опасной. Перелеты стоили тысячи долларов в одну сторону. После взрыва ситуация только ухудшилась.

Предполагалось, что стратегия в Южной Азии будет доработана до того, как вопрос об Аф­ганистане поднимется на встрече министров обороны НАТО в конце июня, но разногласия в Совете национальной безопасности задержали этот процесс. К этому моменту вопрос о при­мирении фактически снялся с повестки дня. Срок действия контракта Миллер в Госдепар­таменте истекал, и не было никаких планов продолжать работу офиса специального предста­вителя по Афганистану и Пакистану. В последний день работы Миллер, Элис Уэллс, которая должна была занять должность исполняющего обязанности помощника госсекретаря по Юж­ной Азии, попросили вместо этого взять на себя ее обязанности.

Когда Совет национальной безопасности в июле доработал свое предложение для президента Трампа, он наметил три варианта. Первым было увеличение численности войск до семи ты­сяч и определенные коррективы в руководстве вооруженных сил США; вторым был полный вывод войск, который гарантировал бы хаос и унижение США; третьим была передача вой­ны подрядчикам, которыми будут руководить спецназ США и ЦРУ.

Существуют разные версии того, как проходил этот процесс. Лучшее можно найти в книге Майкла Вольфа "Огонь и ярость", которая в основном основана на версии событий, пред­ставленной Стивом Бэнноном, в то время главным стратегом Белого дома. В нем описывает­ся, как президент Трамп вышел из себя, как только был представлен план, гневно критикуя беспорядок, который он унаследовал в Афганистане, и угрожая уволить почти каждого гене­рала в цепочке командования. Снова и снова президент Трамп возвращался к одной и той же точке зрения: мы застряли, мы проигрываем войну, и ни у кого нет плана, как добиться большего. “Генералы кривили душой и отчаянно пытались сохранить лицо”, - пишет Вольф, - “Несли чистую чушь в ситуационном центре”.

Президент Трамп сравнил межведомственный процесс с эпизодом, произошедшим в клубе "21", одном из его любимых нью-йоркских ресторанов. Он был закрыт на год, в течение он которого нанял дорогостоящую команду консультантов для анализа того, как сделать бизнес более прибыльным. Совет состоял в том, чтобы сделать кухню побольше.

- Именно то, что сказал бы любой официант! - кричал президент Трамп, согласно рассказу Вольфа.

После еще пары попыток генералу Макмастеру, наконец, удалось убедить президента Трам­па, который также находился под давлением законодателей и средств массовой информации, принять решение, подписать план умеренного увеличения численности войск. Стратегия в Южной Азии, в которой Афганистан рассматривается как неотъемлемая часть стабильности в нестабильном стратегическом соседстве, была представлена общественности в августе 2017 года. Она предусматривала усиление давления на Талибан и более жесткий подход к Пакистану. Это сняло ограничения на действия США против движения Талибан и полностью возобновило войну США в Афганистане с потенциально бессрочными обязательствами.

- Талибан не был объявлен противником. Это было безумие! - сказал позже генерал Макма­стер в интервью в своем кабинете в Стэнфордском университете. Он сказал, что план, кото­рый он продвигал, ознаменовал первый случай, когда у Соединенных Штатов с самого нача­ла была “разумная стратегия” в Афганистане. Она была направлена на то, чтобы быть жесткой по отношению к Пакистану, прекратив оказание помощи и рассматривая страну как антагониста за то, что она принимает у себя Талибан и террористические группировки, а не как союзника.