Unknown

Стоило свету наших с Бетси фонарей (ещё один нам дал староста, сказав, что моего серебра слишком много для запрошенной услуги) упасть на узкие окошки рядом с дверью, как она распахнулась. Вместе с неожиданно сухим теплом дома нас встретила порядком удивлённая женщина с серыми глазами на измождённом лице, которое обрамляли короткие волосы цвета вороного крыла.

Она нервно поправила воротничок своего скромного серого платья с длинными рукавами и спросила:

– Неужели вы… наш новый лорд?

– Да, всё верно, – ответила я, так полагаю экономке, чем вызвала в ней волну паники и настоящий шквал извинений:

– Госпожа, Богов ради и ради самой Магии, прошу простить меня, – взволновано залепетала женщина лет тридцати. – Я решила, что это какая-то шутка и даже не подумала, что вы действительно приедете сюда жить. Иначе я бы выслала сопровождение вам навстречу.

Хм, значит, лорд Шерех всё же потрудился предупредить местных о моём приезде, вот только никто из них не поверил ему. Забавно. Думаю, если бы нам с Бетси не пришлось тащиться сначала до деревни, а потом от лодки и до поместья, я бы посмеялась. Однако сейчас, несмотря на всё желание найти общий язык со всеми своими подданными, я не смогла сдержаться и с милой улыбкой в полушутливой манере произнесла:

– Поздно, мы уже сами добрались.

– Ещё раз прошу прощения, – позеленела без того бледная экономка и, засуетившись вокруг наших вещей, попросила: – Пожалуйста, скорее проходите в дом, а то вы наверняка вымотались, пока добирались сюда. Меня, кстати, зовут Тамила, а вы леди Эвелин и…?

– Бетси, моя горничная, – представила я девушку экономке, на что та приветливо улыбнулась Бетси и пообещала о ней позаботиться сразу, как распорядится о подготовке моих покоев.

– Как же неудобно, – причитала женщина, помогая переместить наш багаж внутрь дома. – Вам теперь ещё и ждать придётся.

На самом деле после всех трудностей этот момент показался таким не значительным, что моя язвительность дала сбой. Возможно, этому ещё поспособствовало и то, что внутри дом хоть и выглядел бедновато, но даже так он ощущался куда комфортнее отцовского особняка. Тот, кто строил это поместье, не пожалел материалом для его сердца. Как раз поэтому большая часть первого и главного помещения с широкой изогнутой лестницей была выполнена в камне и мраморе, что не дало сырости съесть те же балки под высоким потолком, или опоры, которые выполняли в стенах еще и декоративную функцию.

После взгляда на прихожую в тёплой дымке свечей на ум приходило только: просторно, светло и чисто. Хорошо, теперь хоть со срочной работой по дому можно повременить.

Так что, чувствуя прилив веры в благополучный исход, казалось бы, такой плачевной ситуации, я улыбнулась экономке и сказала:

– Ничего, Тамила, если меня в это время чем-то покормят, то думаю я смогу сделать вид, будто не заметила такую оплошность. Заодно пока готовятся покои, мне бы хотелось услышать от вас о том, как здесь обстоят дела, кто работает в поместье и о его самых наболевших проблемах.

– Как прикажите, – произнесла Тамила, немного оторопев от моей прыти, – я отвечу на любые вопросы. А вот насчёт трапезы… не уверена, что вам придётся по вкусу наше скудное меню.

Заметив, как неудобно стало женщине из-за последних слов, только покачала головой и поспешила немного пошутить:

– Если ваше меню не ограничивается одной только рыбной похлебкой, то меня оно вполне устроит.

По застенчивой улыбке экономки стало ясно, что она оценила мою попытку не казаться дрянью. И скорее всего как раз поэтому для меня нашлась и пара яиц, и ещё теплая, но совсем маленькая булочка хлеба, и, конечно же, рыба, которую поспешили запечь с травами. К слову, делала это сама Тамила. С её слов держать полноценную кухарку дорого, а так как тут давно никто из господ не живёт, то это только лишние расходы.

Так же, по словам экономки, работников в поместье кроме неё было ещё трое. Лакей, который взял на себя ещё и роль мастера на все руки, устраняющего какие-то поломки в доме. Второй оказалась его жена, следящая за чистотой белья и немногочисленной мебели. Что, между прочим, было едва ли не самым сложным здесь. Для сбора лишней сырости в доме прачка, она же единственная горничная поместья, использовала какой-то порошок, поглощающий лишнюю влагу. Через несколько дней его приходилось везде убирать, а ещё через два дня повторять процедуру. В эти пару свободных дней женщина занималась стиркой и сушкой в специальной котельной, которая и отапливала дом, и служила сушильней.