Unknown

Я втыкаю каблуки в траву и не обращаю внимания на то, как низко опускаются его брови над грозовыми глазами.

Он действительно не собирается останавливаться.

Я встаю во весь рост и заявляю сильным голосом: — Датч, если ты не отпустишь эту руку, клянусь, я буду га-га!

Датч сгибает колено и подбрасывает меня вверх через плечо. На секунду я оказываюсь в воздухе. Затем знакомое ощущение, что я рухнула на его мускулистое тело, выбивает дыхание из моих легких.

— Датч, опусти меня сейчас же!

Я бью его в грудь.

Мои крики остаются неуслышанными.

Мои кулаки не сдвигают его с места.

Я размахиваю руками, температура поднимается до опасного для здоровья уровня.

У Пэрис отвисает челюсть. Ее взгляд устремляется на меня, когда Датч проносится мимо нее. Этот взгляд испепеляет. Как будто, несмотря на то, что Датч мучил меня и отвергал ее, я все равно в чем-то виновата.

Толпа расступается перед Датчем. Никто не произносит ни слова, но их телефоны собирают все свидетельства того, как он безжалостно уносит меня, словно я всего лишь мешок с картошкой.

Я не сопротивляюсь. Вместо этого я экономлю силы и жду, когда Датч ослабит хватку.

Когда мы оказываемся далеко от вечеринки, направляясь к улице, его хватка ослабевает. Я ухватываюсь за возможность вернуть его.

Схватив его за руку, я выгибаю конечность назад и использую его собственный вес против него. Датч вырывается, его свободная рука тянется к задней части моей рубашки и дергает за юбку, пытаясь сбросить меня.

Я держусь, как бык, и все сильнее упираюсь в неудобный угол, пока он не начинает сгибаться в коленях. Тогда его хватка на мне полностью ослабевает.

Я сползаю на землю и смотрю на него.

Он разжимает руку, на его лице бушует ярость.

— Что это было, черт возьми? Ты пыталась сломать мне руку?

— Тебе все равно не нужна эта рука. Таким змеям, как ты, нужно только ползать по земле!

Мне плевать, что я кричу. Мне все равно, что это тихий район и что наши голоса доносятся до особняков за миллион долларов с шикарными лужайками и золотыми фонарями на крыльце.

Внутри меня горит огонь. Он разгорается все сильнее и требует обрушить гнев на упрямую, самовлюбленную, безжалостную голову Датча.

— Я говорила тебе, что в следующий раз, когда ты набросишься на меня, ты об этом пожалеешь. — Огрызаюсь я. — Тебе повезло, что я смилостивилась над тобой. Я могла бы сделать это на глазах у всех твоих друзей и выставить тебя таким же сопляком, каким ты являешься. Не за что!

Датч выглядит шокированным и немного возбужденным.

Мне уже все равно.

Он псих.

А я еще больший псих, потому что чувствую, как по моей коже пробегает электричество, когда он придвигается ближе и нежно проводит пальцами по моим волосам.

Проклятье. Он выводит из себя и сбивает с толку.

Я просто хочу сбежать от всего этого.

Развернувшись, я бегу по улице. За спиной раздаются настойчивые шаги. Я ускоряю шаг, надеясь, что он сдастся.

Но он не сдается.

Я увеличиваю расстояние между нами.

Но Датч по-прежнему не оборачивается.

Я оглядываюсь через плечо и бросаю на него взгляд.

— Что ты делаешь?

Он ничего не говорит.

Движимая гневом, который заставляет меня чувствовать себя одновременно смелой и непобедимой — опасное сочетание, я снова бросаюсь к нему.

— Чего ты хочешь, Датч? Просто скажи это сейчас, чтобы мы могли покончить с этим и ты мог оставить меня в покое.

— Я никуда не уйду.

— Почему?

— Потому что я слежу за тем, чтобы ты добралась до дома в целости и сохранности. — Ворчливо говорит он.

У меня в горле пульсирует, и я думаю, не нашло ли мое сердце способ забраться туда.

Он что, шутит со мной?

Датч смотрит прямо перед собой, как будто он так же зол, как и я.

Я глубоко вдыхаю, и, черт возьми, если я не вдыхаю его вместе с ароматом звезд. На нем тот самый одеколон, который он носил в тот вечер, когда играл для меня на пианино.

В ту ночь, когда его руки скользили по клавишам, а потом забрались под мою юбку.

В ту ночь, когда он выгнал меня из Redwood.

Меня до сих пор тянет к нему. С его светлыми волосами, острым лицом и подтянутыми мышцами я была бы слепой, если бы не была привлечена так же, как сотни девушек. Но это не значит, что я должна быть глупой.

Датч потратил несколько недель на то, чтобы выкачать из меня жизнь и забрать единственное хорошее, первое хорошее, что когда-либо случалось со мной и Вай.

Я не могу позволить этому «доблестному герою» одурачить меня.

Может, он просто выжидает время, чтобы узнать, где я живу, чтобы потом мучить меня дома.

— Это называется преследованием, знаешь ли. — Рычу я, когда он идет за мной по дорожке. — Я не хочу, чтобы ты знал, где находится мой дом.

— Ты думаешь, я не знаю, где ты живешь? — Его взгляд пронзает меня насквозь, разрушая мою уверенность напополам. — Я прочитал твою информацию в файлах Redwood.

— Ты читал мои файлы?

Чернила выползают из-под рукава его рубашки и сгибаются вместе с бицепсом, когда он складывает руки на груди.

— Что ты читал? — Спрашиваю я, сжимая грудь.

Его глаза переходят на мои и снова на горизонт.

Сначала я думаю, что он не ответит. Затем он выплевывает.

— Твое второе имя — Элизабет. У тебя аллергия на персики. Твоя мама...